– Легко – что? – переспросил Моравский.
– Провериться. В смысле, установить, есть ли за нами негласное наблюдение и прочее.
– Шпионские страсти, – вздохнул Артемий.
– Ну, – усмехнулся "Хорёк" – для вас ведь это не совсем в новинку.
Ехали довольно долго – из-за пробок. Из машины вышли все, кроме водителя, Артемий с "Хорьком" шли впереди, два "хорьковских" человека —не с ними. Недолгий путь к "Amstelhoeck" по набережной канала Цваненбургвал пролегал мимо памятника Бенедикту Спинозе. В прошлый приезд Артемий видел его только из окна туристического катера.
Философ был изваян, по мнению Моравского, странновато: без рук, в длинной хламиде до пят. На хламиде сидели попугаи и какие-то мелкие птички, а еще по ней были редко разбросаны нелепые розочки.
– Цитата на постаменте переводится: "Цель государства – это свобода", – сказал "Хорёк", заметив, что Моравский рассматривает памятник. – По-моему, наивно.
– Он свободу не так понимал, как широкая публика. У него "свобода" – это "познанная необходимость". Примерно как в марксизме.
– О, тогда другое дело, – улыбнулся "Хорёк". – А у вас в Сумме все такие эрудированные?
Артемий не ответил, а "Хорёк" с улыбкой заявил:
– Думаю, не все. Когда слишком много башковитых, это для таких структур плохо. Чаще нужны не умные, а исполнительные.
В ресторане "Хорёк" рассмеялся, читая меню:
– Смотрите-ка: у них есть коктейль "Moscow Mule" —"Московский мул". Впрочем, перевести можно также как "тягач" или "упрямец". Восемь с полтиной евро. Но Вам, после "сыворотки" с прицепом, алкоголя – ни капли в рот. Я тоже из солидарности воздержусь. Давайте закажем безалкогольное пивo IPA.
После того, как "Хорёк" на бойком нидерландском сделал заказ, Моравский сказал:
– Я ведь до сих пор не знаю, как вас зовут и кого вы представляете…
"Хорёк" улыбнулся.
– Настоящее имя назвать не могу. Зовите Тарасом. Достаточно имени, я ведь вас младше на двадцать лет. А организация, которую я представляю, и которая хотела бы передать предложение вашему руководству, называется СБУ – Служба безпеки Украины.
"Крым наш", – чуть было не брякнул Моравский, но сдержался, отметив, что действие наркотиков из дома-лодки ещё не прекратилось.
Подумал, что после сбитого самолёта, основная часть пассажиров которого была из Голландии, нидерландская и украинская разведки сильно, должно быть, задружились против России.
– Где гарантия, что вы тот, за кого себя выдаёте? Что вы не какая-то преступная группировка, а вовсе не СБУ?
Тарас искренне развеселился.
– Да, проблема. Во-первых, именно такое у моей группы прикрытие – преступная группировка из Украины. Например, те ребята из дома-лодки именно так считают. А во-вторых, – такая жалость! – я и без служебного удостоверения, и без формы, и без рекомендательного письма за подписью Василия Сергеевича [1].[1]– Да, проблема. Во-первых, именно такое у моей группы прикрытие – преступная группировка из Украины. Например, те ребята из дома-лодки именно так считают. А во-вторых, – такая жалость! – я и без служебного удостоверения, и без формы, и без рекомендательного письма за подписью Василия Сергеевича [1].
Тарас стал серьёзным:
– Артемий Константинович, не беспокойтесь. Когда войдём в контакт с вашим руководством, повода для сомнений в том, кто мы, у него не будет.
– Хорошо, но какой у вас интерес…
Тарас снова развеселился.
– Вы очень недооцениваете широту интересов спецслужбы сорокамиллионной европейской страны.
