— Пол мою, – шмыгнула я носом и недоуменно покосилась на грозного босса.
— Ах, пол… — умиленно выдохнул он, а затем накинулся на меня. – Я что, по-твоему, слепой?! Сейчас же перестань это делать…
Он схватился в швабру в попытке отбросить ее в сторону, но мои пальцы вцепились в нее мертвой хваткой. Что происходит вообще?
— Да выкинь же ты ее! – рывком выхватил он ее из моих рук и отбросил к стене. – Ладно, ты! Но вы, Анна?! Почему моя невеста драит пол, подобно грязной домработнице. Не хватало, чтобы это кто-нибудь запечатлил через окна!
Анна выпала в осадок после такого заявления и схватилась за фартук, пытаясь сообразить, что она пропустила…
— Какая еще невеста? Женя, что ли? Дак, это… Вы же говорили, что она горничной будет работать…
Один свирепый взгляд Дмитрия Александовича, и Анна научилась читать мысли. Она быстро метнулась убирать из гостиной швабру и ведро с водой. Бедная Анна Павловна… И для нее крайней останусь я. Но кто знал, что мне теперь нельзя швабру в руки брать, ничего про это не было сказано!
«Подстилка» босса смотрела на все с прибалдевшим взглядом и усмешкой на губах. Тоже мне, пришла на бесплатную комедию… Я надуто смотрела на эту парочку исподлобья.
— Женя, познакомься, это Марина, – пошел на примирительный тон Дмитрий. – Она сегодня с тобой позанимается, и я уверен тебе будет, чему научиться у нее.
Я просверлила блондинку взглядом. Чему это интересно? Как носить обтягивающие короткие платья или накачивать губы до размера вздувшихся сосисок?
— Приятно познакомиться, – она обнажила свою отбеленные зубы, как у лошади, и протянула руку с длиннющим маникюром.
— Я бы так не сказала, – покосилась я на ее розовые когти.
Дмитрий хлопнул в ладоши и широко улыбнулся, словно только что заключил удачную сделку.
— Вот и славно, познакомились! Прямо чувствую, что вы найдете общий язык!
Он подмигнул Марине, которая до сих пор держала состроенную улыбку на лице.
— Ты знаешь, что делать, Мариночка. Я очень на тебя надеюсь.
Он быстро чмокнул ее в губы и, похлопав на прощание по ее накаченной филейной части, скрылся за дверью.
Как только Дмитрий ушел, Мариночка поцокала каблуками по вымытому полу до дивана и по-хозяйски уселась на него, закинув ногу на ногу. От вымученной дружелюбной улыбки не осталось и следа.
— Итак, что мы имеем… — протянула она и скользнула по мне высокомерным взглядом. – Не думала я, что все настолько плохо…
Не то чтобы я оскорбилась, но… Перед такой московской зазнавшейся козой я прогибаться не буду и оскорблять себя не позволю.
— И часто ты это повторяешь, стоя перед зеркалом? – хмыкнула я.
Ее выщипанные тонкие ниточки, которые когда-то были бровями, приняли форму удивленной дуги. Видимо, я не оправдала ее ожиданий про жалкую овечку. Она уверенно встала с дивана и приблизилась ко мне.
— Вы посмотрите, еще и хамка… Полное безобразие!
— Это ты о своих губах или макияже? – бросила я ответку.
Марина скривила лицо и пробежалась взглядом по моему одеянию. Найти во мне изъяны для нее было лучшей усладой для поднятия собственного достоинства и чувства самодостаточности.
— А за этим тряпьем скрывается не менее раздражающая глаз фигура. Я права? – она провокационно изогнула бровь. – Мешковатой одеждой ты надеешься ее скрыть, да? Как говорится, ни кожи, ни рожи…
Она пафосно посмеялась, тряся своими гремучими сережками. За какие заслуги (или правильнее сказать, услуги) ей подарили такие дорогие сережки?
