Хозяина это ничуть не смущало. Более того, он ощущал себя здесь вполне комфортно. Как стало ясно из дальнейших бесед с обитателем «лофта», тот действительно напоминал ему родную Зону.
– Зона не отпустила меня, – любил повторять Бука. – Она пришла сюда вместе со мной.
Прохор пытался понять, что Бука имеет в виду, но лишь пожимал плечами. Конечно, он что-то слышал о Чернобыльской Зоне отчуждения, о других Зонах, вроде бы разбросанных по планете, о странных ребятах, совершавших вылазки в эту радиоактивную пустыню за каким-то безумно дорогим, непонятным науке добром. Но сам был далек от всего этого антуража. И вот, пришлось с ним столкнуться лицом к лицу. Самое трагикомичное в этой ситуации, что сбежать, уйти или даже уползти от всей этой экзотики он не мог: ноги все еще отказывались ему подчиняться, хотя тело постепенно возвращало себе свои функции.
– Думаю, дня три тебе еще понадобится, – говорил Бука, положив руку ему на лоб.
При этом он сам закрыл глаза и прислушался к каким-то своими внутренним ощущениям. Прохор смотрел на него исподлобья. Странно – он не верил в «сверхпособности» Буки, он вообще не верил ни в какую подобную мистику. Но был вынужден признать: прикосновения Буки действительно облегчали его состояние и возвращали силы.
– Я не понимаю, – проговорил Прохор. – Тебя кто-то учил лечить людей?
– Нет, – Бука пожал плечами. – Таким меня сделала Зона. Но я не лечу. Лечением в Зоне занимался Болотный Доктор. А я всего лишь перераспределяю энергию – так мне сказал один умный человек. Излишки моей энергии спалили твой нейрофон. Но до этого нейрофон перетянул на себя часть твоих собственных энергетических потоков – вроде внутреннего паразита. Теперь я помогаю тебе восстановить естественное течение энергий. Но не спрашивай меня, как это происходит, – я сам не знаю.
– Да мне и неинтересно, – сухо усмехнулся Прохор. – Я просто хочу поскорее избавить тебя от своей персоны. Во-первых, не хочу мешать тебе своим присутствием…
– Поверь, ты мне совсем не мешаешь. У меня полно свободного времени.
– …во-вторых, хоть я и обманулся с этой проклятой игрой, отцу я все-таки помочь должен. Мне нужно найти деньги на операцию. И я их найду, пусть мне даже придется пойти на преступление…
Бука убрал ладонь со лба «пациента», стряхнул, будто сбрасывая капли воды или грязь, размял пальцы. Вдруг тихо рассмеялся, покачивая головой. Прохор насупился:
– Разве я сказал что-то смешное?
– Я не над твоими словами смеюсь, – сказал Бука. – Я смеюсь над собой. Я так хотел выбраться из Зоны – чтобы избавиться от ее власти, чтобы стать обыкновенным человеком и жить как все. Почему-то мне казалось, что быть обыкновенным человеком – куда легче, свободнее, чем быть пугалом из Зоны. На какое-то время Зона действительно отпустила меня. Я стал человеком. Самым обыкновенным. Настоящим, – Бука помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил: – Только вот легче не стало. Быть человеком – особое искусство, к которому я не способен. Мне было очень тяжело…
– А кому сейчас легко? – буркнул Прохор. – Вся наша жизнь состоит из проблем.
– Я не об этом. Я стал здесь чужим. Понимаешь? Еще более чужим, чем там, в Зоне. И в какой-то момент этот настоящий, большой мир ополчился против меня. Он как будто поставил себе цель убить меня – как инородное тело в своем организме.
– И ты стал мишенью в игре «Мир убийц»?
