– Эй, а монетка?! – потребовала женщина, и Вадим запустил награду в направлении прилавка. Та шлёпнулась на пол, и тучная торговка принялась искать, куда.
Перед магазином бродили всё те же алкоголики во главе с опухшей бабёнкой.
– И чё, пузыря не взяли? – небрежно поинтересовалась она у парней, но те её проигнорировали.
– Дай-ка взглянуть, – попросил Кристиан топорик, и с ним случилась та же неприятность, что и с Робертом. Он удивлённо отдёрнул руку, тряся пальцы, словно они разом онемели.
– Чёрт, какая холодная! – выругался бородач. – Как ты это держишь???
– Да нормально, – удивился Плетнёв, повнимательнее осмотрев находку. Странно, его ни током не дёргало, ни холодом.
– И что, это просто валялось под полом?
– Ну да, сверкнуло, я и заметил…
– Ладно, давай лучше заедем на кладбище то старое, – предложил Власьев, забираясь в «Газель». – Пастор сказал, что сад выходит к лесу, за которым кладбище. Может, там что-нибудь найдём.
Собственно, других вариантов и не оставалось. Если даже «сельский информационный центр» говорил о сектантстве и каких-то ритуальных изуверствах адвентистов, то искать истину среди местных жителей уже не имело смысла.
– Я не знал, что наших братьев настолько не любят, – признался Вадим, наблюдая за дорогой.
– Это ещё по-божески, – усмехнулся Кристиан, крутя руль. – В городе перед церковью устраивают митинги, забрасывают яйцами, помидорами. На стенах снаружи частенько рисуют похабщину. Ну, и избивают иногда тех, кто послабее.
– Но за что? – удивлялся Плетнёв. – Чего мы такого сделали?
– Отнимаем прихожан у православных, – засмеялся водитель, выезжая на просёлочную дорогу. – Или у кого другого. Но иеговистов местные не любят ещё больше: арестовывают, разгоняют… Так что нам, можно сказать, повезло.
– И из-за этого чего, кто-то пойдёт даже на похищение детей?..
– Ну, вполне возможно. Пастор не из местных, недавно переехал, собрался на месте православной святыни строить адвентистский храм. Если деревенским всё равно, то обязательно какие-нибудь радикалы из города попытаются подпортить этот наш замысел. Может, даже сатанисты.
– Я слышал, они пару лет назад активно бегали по городу.
– Да и сейчас, в принципе, бегают, – парировал Власьев, сворачивая к болотцу, где дорога была совсем уже разбитая. – Ты не читал, что ли, как они разнесли Черноозёрское кладбище в самом центре города?
– А, осенью, – кивнул Плетнёв и жестом спросил разрешения глотнуть воды из купленной в сельпо бутылки.
– На нас им вообще милое дело охотиться, – продолжал Кристиан, огибая заросший водоём, за которым светлели надгробные памятники. – Мы же христиане, причём гораздо жёстче чтим Святое Писание и живём праведно. Да и власти вмешиваться, если что, не станут. Убивай да похищай – полное раздолье.
– Ну, да, – нехотя согласился Вадим и, дотронувшись до холодной бутылки, почувствовал жжение в пальцах. – Кстати, я нашёл в подвале не только эту штуковину, но и шерсть.
– Шерсть?.. Какую ещё шерсть?
– Не знаю, но она колется сильно, вот пальцы до сих пор зудят.
Власьев остановил «Газель» аккурат перед каменным забором кладбища, поросшим крапивой, и взглянул на руку товарища.
– Она была на гвоздике в дырке со стороны огорода, – пояснил Плетнёв, – и на досках в полу. Думаю, её оставили похитители. Причём пролезть там можно только ребёнку, слишком уж мало пространства.
– Какая-то собаченция бегала у дома пастора, – припомнил Кристиан, выходя из кабины. – Пошарила уж там вдоволь, шерсть везде пооставляла.
