– То есть ты уверена, что чашку ни ты, ни домработница туда не ставили? Точно?
– Да точно, точно! Пусто там было! Я ела около компа. Не на кухне. А ночью эта чашка там оказалась.
– И куда ты ее дела?
– Кажется, в мойку поставила вместе со своей. Я же говорю: маман сдвинутая на аккуратности. Если оставить чашку на столе, то она сразу орать начинает. Я уже автоматически это делаю.
– Так, допустим. Это все?
– Да не все! – опять срывается в крик девочка.
Определенно надо будет ей пустырничка прописать. Скажу, что это травка отгоняет этих… ну, пусть будет … короче, потом придумаю.
– Я когда утром встала, – продолжила Таня, – и пришла на кухню, а там опять эта чашка стоит. Снова на столешнице. Как в прошлый раз.
Опаньки! Да, это тебе не тараканы к богатству или упавшая вилка к нежданной гостье. Тут чем-то посерьезней пахнет.
– Таня, давай успокойся. Хочешь, я тебе воды налью? Тебе с газом подойдет?
Кивает. В глазах страх. Руки сжимают ремешок сумки аж до побеления. Наливаю воды. Берет, а у самой руки так и трясутся. Смотрю на нее задумчиво. Или психопатка или…
– Прости за вопрос, а ты точно уверена, что чашки не было?
Смотрит на меня сердито, как солдат на вошь.
– Да я даже Ире позвонила, чтобы уточнить. Тоже сначала подумала, что это баг такой.
– И Ира?…
Качает головой. М-да, ситуация.
– И утром снова там стояла?
Кивает.
– А что за чашка такая?
– Да обычная, – пожимает плечами. – Я ее много лет не видела. Кажется, я из нее раньше пила, когда совсем маленькая была. Еще до школы. Она такая потешная, со слониками. Но край отколотый. Ее потом убрали куда-то, и я про нее забыла. Даже не думала, что маман сохранит.
– А чашку, извини, ты куда поставила?
– Убрала на самый верх шкафа. Спрятала.
– Ну хорошо, с чашкой мне понятно, – устало жмурю глаза, которые уже начали уставать, и передвигаю светильник, чтобы не светил прямо в лицо. – А кроме чашки что еще с тобой странного произошло в последнее время?
Таня передергивает плечами.
– Да много еще чего было. Вы ж не думаете, что я из-за кружки этой приперлась.
– Ну так расскажи.
– Во-первых, ко мне в последние дни как будто непруха привязалась.
– Поподробней, пожалуйста.
– Да чего там говорить! – опять начинает раздражаться Таня. – Говорю же – непруха! Деньги в магазине потеряла. С велосипеда слетела так, что еле по частям себя собрала. Телефон зазвонил. Я вдруг изо всех сил на передний тормоз нажала, а на задний нет. Вот с велосипеда ласточкой и полетела.
И Таня, задрав длинный рукав рубашки, демонстрирует содранный локоть.
– Во как! Это я об асфальт шандарахнулась. Рукой и головой. Летела красиво.
– Что еще?
– Потом чуть под колеса не попала, когда по зебре переходила. Водитель сказал, что машину вдруг повело, и он не справился, через переход понесло его. Если бы я его в последний момент не увидела и не свайпнула резко в сторону, не факт, что сейчас с вами бы говорила.
Если честно, несмотря на то, что девочка была реально напугана и растеряна, ничего особенно волнующего я не услышала. Чашка… Странно, но тоже бывает. Или показалось ей. Часами лупилась в свои игры, вот и крыша поехала. А неприятности, они с каждым случаются. И полосы невезения никто не отменял.
– А еще что-нибудь было особенное?
Кажется, в моем голосе Тане слышится то ли недоверие, то ли ненавидимое всеми детьми превосходство взрослого, потому что она вдруг хватает сумку и вскакивает с места.
