– Не буду скрывать правду, миле… Кит. – Хьюик прячет лицо – свой стыд – в ладонях. – Король велел рассказывать ему о вас. Он интересуется вами уже давно – с тех самых пор, как год назад вы стали служить леди Марии.
Теперь ей известен его позор.
– Хьюик, вы шпион?! – потрясенно восклицает Екатерина, и он чувствует, как ускользает ее дружба.
– Поначалу да, но теперь я полностью ваш!
Не в силах встретиться с ней глазами, Хьюик смотрит на сосуды и горшки на полках за ее спиной. Екатерина отворачивается, а он читает про себя надписи: норичник, таволга, молочай, истод, девясил, лопух… Молчание накрывает кладовую тяжелым, удушающим одеялом.
– Кит, – наконец умоляюще произносит Хьюик, – вы можете мне доверять!
– Не могу.
– Тогда я вас не знал, а теперь – знаю.
– А я вас… – шепчет она, должно быть, вспомнив о тайне, которая теперь в ее руках. При мысли об этом Хьюику становится легче.
Екатерина вручает ему перчатки и спрашивает:
– Вам легче?
– Да, зуд спал.
– Пойдемте, скоро приедет моя сестра. Я провожу вас.
Она его выгоняет!.. Хочется пасть на колени и молить о прощении, однако ее холодная вежливость делает это невозможным.
Они возвращаются в холл.
– Доктор Хьюик уезжает, Казинс, – говорит Екатерина, обращаясь к дворецкому. – Проводите его и позовите конюха.
Она протягивает руку для поцелуя.
– Мы по-прежнему друзья? – спрашивает Хьюик.
– Друзья, – подтверждает Екатерина, слегка улыбнувшись, однако лицо ее непроницаемо.
* * *
Екатерина прогуливается по саду Чартерхауса с сестрой. Та уже не цветет – кожа утратила сияние и посерела. Анна потеряла ребенка, однако сохраняет спокойствие. «Будут другие», – сказала она, когда Екатерина выразила ей свое сочувствие.
Прошел небольшой дождь, и свежая листва искрится в лучах солнца, которое вовсю сияет на чистом кобальтовом небе, возвещая скорый приход лета.
– Целый месяц меня никто не навещал, а сегодня сразу два дорогих моему сердцу посетителя! – удивляется Екатерина.
– Прости, что так долго не приезжала! После выкидыша мне пришлось полмесяца пролежать в постели.
Анна стоит против света, и легкие прядки, выбившиеся из прически, светятся как нимб. В солнечном сиянии весь двор похож на райский сад: поблескивают влажные камни брусчатки, искрятся ромбы окон. Екатерина ведет сестру в свой садик лечебных растений. Дальше раскинулся фруктовый сад, и цветущая груша лучится белизной на фоне синего неба, а тисовые изгороди кажутся сверхъестественно зелеными. В круглом пруду в центре сада резвится, мерцая чешуей, серебристый карп. Вокруг пруда высажены лечебные травы; из взрыхленной красной земли поднимаются свежие ростки, и рядом с каждым воткнута табличка с названием.
– У тебя тут настоящий Эдем в миниатюре! – восхищается Анна. – И не подумаешь, что до смитфилдского[22] хаоса рукой подать!
– Да, порой я сама забываю, что живу в Лондоне.
Сестры садятся на каменную скамью в тени и вытягивают намокшие ноги поближе к солнцу.
– Ты останешься здесь? – спрашивает Анна.
– Не знаю, как лучше поступить. Я хочу держаться подальше от двора и короля.
– Похоже, он по уши в тебя влюблен.
– Анна, я не понимаю! Он ведь меня почти не знает, и…
– Чтобы жениться, знать необязательно! – перебивает Анна.
– Жениться! Ты же не думаешь, что он действительно намерен на мне жениться?
– Всем известно, что он ищет новую королеву, и после истории с Анной Клевской[23] не за границей.
