С края бежать некуда. Казалось, схватка неминуема, но, спасаясь от преследования, беглец совершил нечто безумное: с разбега перемахнул через парапет, приземлился на крыше здания через улицу и кубарем прокатился несколько ярдов. Расстояние между домами узкого переулка виделось небольшим, но Адам бы на месте беглеца так не рисковал. В случае неудачи его отскребали бы от асфальта.
Эванс тоже не отличилась благоразумием: отошла от края взять разбег и намеревалась повторить фокус с полетом над улицей. Выбора у Адама не осталось: пришлось бежать, что было сил, и снести идиотку с намеченной траектории. Ларссон успел перехватить ее перед самым прыжком и при падении с ускорением впечатал Эванс в снег, услышав подозрительный хруст в районе ее груди. Легко отделалась – парой сломанных ребер против всех раздробленных костей и растекшихся по асфальту мозгов. Правда, в наличии последних, Адам вдруг засомневался.
– Ты больная на всю голову? – спрашивал он сквозь отдышку и отплевываясь от снега.
– Вы сломали мне очки! – недовольно прошипела она и пинком согнала с себя громоздкую тушу Ларссона, вытащив из нагрудного кармана куртки пластиковые очки с лопнувшим стеклом.
–Так-то ты меня благодаришь? – Адам поднялся вслед за ней.
Эванс подбежала к краю крыши, но прыгать больше не собиралась: наоборот, замерла, будто под прицелом. Так отчасти и было. С крыши здания через улицу на них смотрел несостоявшийся убийца. Лицо его скрывали низко висевший капюшон и высокий ворот куртки. Он был совсем близко и в то же время недосягаемо. Для них, но не для пули. Адам не долго думая навел на него прицел.
– Нет, – Эванс отвела его руку, пока не прогремел выстрел.
Ларссон попытался ее оттолкнуть, но мерзавка вцепилась зубами ему в запястье. То ли от боли, то ли от омерзения, Адам выпустил ствол и отдернул руку, будто в кипяток мокнул. Вернув взгляд к месту упущенной цели, он думал, что увидит пустую крышу. Каково же было удивление, когда оказалось, что человек все еще там. Легким движением спрятав лезвие в ножны на поясе, он отсалютовал от края капюшона двумя пальцами и лишь после этого исчез. Эванс в ужасе отшатнулась на такое прощание.
– Больная, – Адам приложил снег к укусу. – Поздравляю, ты упустила своего потрошителя, – злобно прошипел он.
– Это не он, – ее словно пригвоздило к месту. – Вернее не тот, которого мы искали… – звонкий голос стал совсем тихим, а глаза так и скоблили крышу напротив в месте, где только что стояла черная тень с ножом в руке.
– Знаешь этого больного ублюдка? – хмыкнул Ларссон, решив, что все полоумные в городе знакомы через несколько рукопожатий.
– Вы тоже его знаете. Все его знают, – загадочно усмехнулась Эванс. – Он здесь за тем же, за чем и мы: искал того, кто портил бизнес мадам. Мы, видимо, спугнули обоих, – вернув Ларссону пистолет, она со вздохом пошла назад.
Настал черед Адама оторопеть. Вышло, что в его календаре появился еще один День Рождения. Он чудом избежал смерти от пера киллера мадам Ронье. Опять. Снова. Тот, как известно, свидетелей не оставлял. Видимо, Ларссон любимчик Фортуны, раз дважды избежал от него расправы. Правда, в сегодня лица киллера он не видел. Как и Эванс. В перспективе ей ничего не грозило.
– Забудьте о том, что здесь видели, и никогда никому не говорите об этом, – ее явно что-то беспокоило.
Собственно, Адам и не собирался распространяться об экстремальных развлечениях, но следовало признать – он нашел их занятными. Потраченного времени и нервов они точно стоили. И, как вишенка на торте, с напоминанием, что до конечной цели они так и не дошли, дверь на крышу распахнулась сильным рывком.
