Гамбит - страница 39

Справа он, кажется, замечал Торна, укрывшегося за сброшенным со спины рюкзаком – отчего он сам так не сделал? – и осматривающегося вокруг. Ствол его оружия передвигался вправо-влево, но ни разу не выстрелил.

Другое дело остальные. На правом фланге Киса и СиДжей без остановки рубили туман, случайным образом переставляя рычажки огня.

Канонада вышла на славу. Марчин, несмотря на то что быстро прошел через все визорные режимы тактических очков, все еще не видел никакой цели, но стрельба убивала чувство беспомощности. Давала иллюзию чувства силы. Стаккато автоматного огня заглушало привычные звуки болота.

– …сука, что происходит, у кого есть контакт с врагом? Прекратить огонь! – Вопль сержанта в комлинке дошел до него словно сквозь тяжелую штору. – Прекратить огонь, сука, докладывать о целях!

Тарахтенье автоматов стихло.

– Контакт справа! – быстро доложила Киса. – Человек.

– Какой контакт, если никто не отвечает огнем? – раздался в наушниках голос Торна.

– Говорю же, я видела человека, он к нам крался. – Медик нервно оглянулась.

– Сорен прав, господин сержант. По нам никто не стрелял.

– Может, не стрелял, потому что мы его в пыль разнесли, прежде чем он успел хоть что-то сделать? – В темноте позицию СиДжея обозначала только быстро вертящаяся голова на худой шее.

– Или Щенку что-то привиделось. Соколиный Глаз, бери Торна и ступайте проверить, остальным ждать. Никто не стреляет без приказа.

Они ждали.

Когда пара разведчиков исчезла с глаз, только это им и осталось – ожидание доклада и вслушивание в очередные вздохи в микрофоне – знак того, что эти двое все еще живы. И, конечно, едва только смолк шум канонады, вернулись прочие звуки.

Кто-то пробежал за спиной?

А может, странный плеск воды – это чьи-то шаги?

Лежит ли еще там дальше Киса или от нее остался только рюкзак?

Это чей-то плач слышен на болоте?

Хихиканье?

Тихий разговор?

Щелканье вставляемого магазина?

Говорят, можно привыкнуть ко всему. Популярная среди солдат взвода Картрайт теория гласила, что граница могла выдержать лишь один патруль – и им всегда был следующий.

– Да я, сука, уверен, что там кто-то есть, – прошептал СиДжей в микрофон комлинка.

– Я ведь с самого начала так и говорила.

– Киса, как раз это ничего не значит. Ты бо́льшая паникерша, чем Джеки, – Шкаф удобно опер пулемет о рюкзак и присел на корточки – уже не лежал в грязи.

– Хватит болтать. Ждем.

– Так точно.

– Так точно.

Доклад пришел через несколько минут всматривания в темноту и попыток анализа появляющихся на усилителях картинок загадочных пятен, которые с первого дня их пребывания на Болоте стали головной болью техников.

– Господин сержант, там и правда ничего нет. Синтия, полагаю, ошиблась.

Макнамара встал и отряхнул штаны, хотя руки его были не в лучшем состоянии.

– Ладно. Встаем, собираемся. Призраков мы уже расстреляли.

– Но, сержант…

– Спокойно, СиДжей. Мы проверили. Там никого нет.

В темноте поднимающиеся из воды солдаты казались вылепленными из грязи. Вежбовский пытался вытереть ладони, мрачно глядя на мокрый мундир. Еще три часа… Патруль обещал быть долгим.

Команда к возвращению пришла почти сразу после стрельбы. Не обычное: «сократить трассу патруля», но заставляющее обеспокоиться «немедленно направиться к точке координат и ждать транспортер». Самого уже «немедленно» было достаточно для беспокойства, а ожидающий транспортер был почти как восклицательный знак. Никогда, если солдаты чувствовали себя хорошо, если у них были здоровые ноги, транспортер не ждал их, предпочитая не рисковать «бог-весть-как-редко» привозимыми запчастями. Со времени завершения кампании на Болоте все шло в довольно спокойном темпе. Транспортер за возвращающимся патрулем означал либо особую заботу командира об их удобстве, во что никто, кто знал лейтенанта Картрайт, никогда бы не поверил, – либо по-настоящему серьезную потребность собрать весь взвод на Двенадцатке.