Гарбзадеги - страница 6



Также новая власть демонтирует старую систему судопроизводства, основанную на шариате, и вообще стремится ограничить влияние шиитского духовенства. В Иране создаются светские суды, вводятся уголовный и гражданский кодексы и новая система исполнения наказаний. Власть ограничивает и второй инструмент влияния духовенства – образование. Создается новая система образования, изолирующая религиозные школы; в новых школах вводится обязательное изучение персидского языка, а стандарты обучения постоянно уточняются и дополняются. Также при Реза-шахе создается Тегеранский университет, первый в Иране. Бюрократия, суды и школы распространяют влияние государства на всю страну в доселе невиданных масштабах. Связь регионов с центром становится более прочной и быстрой благодаря строительству шоссе, а самым масштабным инфраструктурным проектом Резы Пехлеви становится Трансиранская железная дорога, соединяющая Каспийское море и Персидский залив. Улучшение сообщения между регионами страны означает более быструю доставку не только товаров, сырья или писем, но и вооруженных сил, способных, в случае чего, усмирить недовольство.

Авторитарная модернизация коренным образом меняет не только государство, но и общество. Современный Иран должен выглядеть «современно». Новые указы регламентируют одежду – мужчины, например, должны носить в публичном месте особые кепки цилиндрической формы (в Иране их до сих пор называют «пехлевийками»). Кепки впоследствии заменили на шляпы, сохранив принудительный порядок ношения. Представители духовенства должны получать разрешение на ношение религиозно маркированной одежды. Точно так же не допускаются кочевые и этнические наряды. Государство активно поддерживает созданные с его ведома организации, ратующие за «пробуждение женщин», – появляются женские клубы, кружки и пресса. В 1936 году Реза-шах издает указ «О снятии хиджаба», запрещающий женщинам носить одежду, соответствующую мусульманским правилам целомудрия. Другими словами, отныне женщина не могла прилюдно быть одетой в чадру, никаб или любые другие предметы одежды, указывающие на ее приверженность исламским нормам. То, что для одних становится символом прогресса, для других является поводом для затворничества или даже сведения счетов с жизнью.

Регламентирование одежды священнослужителей становится поводом для самого известного антиправительственного выступления эпохи Реза-шаха. В 1935 году в мечети Гохаршад в Мешхеде – главном шиитском культовом центре Ирана – с антишахской проповеди началась массовая демонстрация против новых законов. Местные военные и полиция отказываются подавлять акцию своих земляков, поэтому властям приходится ждать подкрепления из другой провинции. Так или иначе, духовенство, пользовавшееся исключительным влиянием при Каджарах и поддержавшее Резу при его вступлении на престол, теперь чувствует на себе всеобъемлющий контроль нового государства. Помимо регламентирования одежды и отмены фактической религиозной монополии на образование правительство ограничивает или вообще запрещает целый ряд шиитских практик и ритуалов – опять же, под предлогом их «несовременности».

Ограничения касаются и политической сферы. Парламент, одно из достижений Конституционной революции, становится декоративным органом власти. Ради сохранения жизни несогласные с политикой властей оказываются перед непростым выбором – внутренняя или реальная эмиграция. В 1931 году принимается закон о запрете коллективистской идеологии, фактически делающий нелегальными все левые силы в Иране. В 1937 году по нормам этого закона под арест отправляются 53 иранских коммуниста, а год спустя их приговорят к тюремному заключению. Их судьбы будут воспеты одним из осужденных – литератором Бозоргом Алави, который посвятит этому процессу и тюремной жизни роман «Пятьдесят три» и автобиографические «Тюремные записки». Впрочем, репрессии касаются не только политических противников шаха. Три его ключевых соратника, бывшие архитекторами первых реформ, оказываются в опале – двое из них умирают в заключении, а обстоятельства смерти третьего до сих пор окончательно не выяснены.