– Ладно, попробую сейчас их достать. Говори код, быстрее, сюда уже скоро придут.
Юля продиктовала код сигнализации, которая включалась в квартире Демидовых, когда хозяева покидали ее. Вероника улыбнулась Юле и еще раз сказала:
– Ты только верь мне, ладно? Я тебя никогда и ни при каких обстоятельствах не брошу, потерпи совсем чуть-чуть. Договорились?
Юлька кивнула, чуть не плача, а Виктор, который подошел в это время к девушкам настолько близко, что все слышал, пробормотал:
– Ника, я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
– А я надеюсь, Витенька, что у тебя абсолютно заложило уши и ты временно ничего не слышишь.
– Откуда ты все знаешь, Вероника Дмитриевна, и как догадалась, что у меня уши заложены?
– Я умная, Вить, во всяком случае, очень на это надеюсь. – Вероника поцеловала Юлию и, шепнув ей на ухо: «Я тебя люблю», пошла прочь от машины, заглатывая комок слез, который перекрыл ей горло и мешал дышать.
Теперь следователь о чем-то говорил с Романом, Вероника даже не подошла к ним, а остановилась в сторонке и ждала, пока они закончат. Роман подал капитану руку, они попрощались, и следователь пошел к машине. Он сел на переднее сиденье, а двое других оперативников расположились сзади рядом с Юлей. Роман подошел к Веронике, и они оба молча наблюдали, как машина выезжает со двора.
– Мы едем домой или как? – спросил Роман Нику.
– Или как! Впрочем, ты можешь уезжать, а я задержусь.
– И как же ты собираешься потом добираться без машины?
– Пешком дойду, не барыня. О таких мелочах нечего сейчас и говорить. Что тебе говорил капитан?
– То, что дело это дохлое.
– В каком смысле?
– Ник, он же тебе уже все объяснил, что спрашивать-то? Закрыто все было, понимаешь ты это? Никто, кроме Юлии, не мог стрелять в Вадима. Он, конечно, пообещал, что постарается сделать все возможное, но иллюзий на этот счет просил не питать: глухо там все, как в танке. Единственный плюс в пользу Юли, это ее беременность. Ну и, конечно, если она согласится сознаться, что стреляла в состоянии аффекта на почве ревности. Капитан говорит, что не сомневается в том, что стреляла Юлия. Через его руки таких дел столько прошло, что он заранее может предсказать результат.
– Не верю, – упрямо бросила Вероника. – А не могло быть так, что Вадим сам застрелился?
– Исключено, выстрел был сделан в затылок.
– Пойдем в дом, – решительно проговорила Ника.
– Что ты собираешься там делать?
– У меня идея, Ром, – пропустив мимо ушей его вопрос, ответила девушка. – Ты сейчас пойди в комнату, где все эти Демидовы и остальные собрались, и попробуй их отвлечь. Ну там вопросы позадавай, что да как, в общем, как хочешь, а задержи их минут на пятнадцать-двадцать. Как только откланяешься, сядешь в машину и посигналишь.
– Что ты задумала?
– Потом скажу, а сейчас очень тебя прошу, иди в дом и сделай все так, как я прошу.
Роман пожал плечами, посмотрел на Веронику сочувственным взглядом и направился к дверям дома. Ника тем временем прошла за дом и начала гадать, где окно спальни. Потом, чертыхнувшись, вдруг постучала себя по лбу.
– Совсем отупела, вон же, где лестница стоит и стекло выбито.
Подойдя к ней, она оглянулась вокруг и, убедившись, что ее никто не видит, стала потихоньку подниматься. Только она спустила ноги на пол комнаты, в которую залезла, как услышала с улицы кашель. Она спряталась за штору и осторожно выглянула в окно. К дому шел садовник и о чем-то разговаривал сам с собой. Он подошел к окну и взял лестницу. Несколько раз мужчина опасливо оглянулся на разбитое окно спальни и, что-то бормоча, рысью побежал в сторону сада. Вероника сморщила нос и осторожно посмотрела вниз.
