–
Вы любите наблюдать, я обратил внимание, – отозвался Калеб.
–
В этом наша природа. Как квинтэссенция жизни, мы не нуждаемся ни в чём. Когда нет желаний, потребностей, всё, что остается – это мыслить. Наша цель – неустанно совершенствовать свои навыки в понимании мироздания. Что такое добро, что такое зло? Где справедливость, где середина? Кто поступил по совести, кто продал свою душу. Что считать достойным прощения? Какова глубина непростительного? В этом и есть наш дар. Боги использовали его поверхностно, разменивая на свои мелочные склоки. Зато у нас было полно материала для размышлений. Мы могли спасти впавшего в немилость предателя. Или покарать ложного друга. Сначала нам давали взглянуть в глубину души человека, потом спрашивали, чего он заслужил: смерти или пощады. Мы выносили приговор и сами его исполняли.
–
Вы судьи и палачи? Ты тоже казнишь людей?
–
Свет не есть абсолютное добро. Это заблуждение пришло к вам в головы из христианского учения. Свет – добро, тьма – зло. Чушь. В этой легенде только одна правда: свет есть истина. Во мраке проще спрятаться. А в потоке солнечных лучей человек прозрачен насквозь. Хороший человек останется таким и во тьме. Свет также не есть справедливость. Гаргульи видят больше всех, но они не безгрешны. И ошибаются, и подчиняются. Нет более вздорных личностей, чем боги. Но мы им служим, а не убиваем. У смертных может быть бесчисленное множество трактовок одного и того же поступка, мотивов совершать зло во спасение и творить смертоносное добро. Не думай, что, раз мы долго живём, наш мозг постоянно работает над философскими трактатами. У гаргулий нет своей культуры. Нас не учат предыдущие поколения. У каждой из нас собственный, не основанный ни на чьём другом, эмпирический опыт. Мы можем жестоко ошибаться. Можем делать вовсе не то, для чего созданы. Сгусток света не имеет мнения, чувств, желаний. Мы всё это приобретаем с тысячелетиями. И, судя по тому, как мы представлены в современной культуре, опыт общения с другими существами на этой планете превратил нас в жестоких страшных воинов, без тени сомнения уничтожающих своих жертв. Знаешь, люди правы. Мы на такое способны. А теперь представь себе гаргулью из вашего блокбастера “Я, Франкенштейн” и подумай, какой путь должен пройти лучик солнца с твоего подоконника, чтобы превратиться в это существо.
Калеб глубоко задумался. Попытайся он всерьёз проследить путь, предложенный ему Гару, точно бы угодил в сумасшедший дом. Но он просто понимающе закивал и принял вышесказанное, как данность. Наверное, когда-нибудь, он сядет в кресло возле камина, закурит трубку, нальёт бренди и в таком виде окаменеет на тысячу лет, размышляя над словами Гару. Но не сегодня. Кажется, у них были какие-то совместные дела. Лучше заняться ими.
В обед посланник Афродиты принёс человеку вкусный подарок с дворцовой кухни. На словах передал пожелание скорейшего выздоровления. А Гару – просьбу навестить сестру. Артемус обещал присмотреть за подопечным.
Во дворце шла подготовка к какому-то празднику. Местные жители украшали сад, а рабочие развешивали флаги и фонари во всех царских комнатах. Из кухни доносились громкие голоса и множество запахов, один другого чудеснее. Слуги суетились, то и дело натыкаясь друг на друга в коридорах. Гару застала богиню за примеркой нарядов. Та никак не могла выбрать между нефритовой короной и хрустальной.
