Трчунов стоял около окна в своем кабинете в ожидании встречи с Бабочковым. Он смотрел на улицу, на нескончаемый поток машин и, вечно, куда-то спешащих людей.
– И весь этот поток порожден тем, что они привыкли считать собой, тем, что серой пеленой заслонило их от самих себя. Каждый день, они встают утром, и, потоки различных ассоциаций, которые в них загрузили в формах «надо», «должен», «необходимо» начинают ими руководить, как по эстафете передавая этих несчастных по цепочке, не давая им почти ни секунды передышки. Они настолько ассоциируют навязанные стереотипы с собой, что им не остается времени на то, чтобы остановится, и ощутить, кто же они на самом деле и что же они действительно желают, что рвется у них изнутри. Эти формулировки в различных проявлениях успешно поддерживаются базой, фундаментом, который в них заложили еще в детстве, основанной на том, что они больше всего не хотят помнить, надеясь, что забыли. Материал этого фундамента – страхи и зависимости от материального, от мнения общества, оценки, завтрашнего дня…
Они так боятся того, что их знакомые будут говорить о них не в положительных тонах, что постоянно играют роль… в первую очередь перед самими собой, не доверяя своему внутреннему, следуя шаблону, который ценится повсеместно. Они завидуют всем, у кого есть то, чего нет у них, и постоянно подсознательно стремятся к тому, чтобы завидовали им, что дает им чувство жалкой радости и порождает гонку за материальным, которая движет этим потоком.
Они так боятся, что кто-то может уязвить их, что стремятся к подавлению всех, кого они в состоянии подавить. Это выражается, к примеру, в стремлении к власти, с надетой маской показывающей их чувство собственной важности, в которую они сами, со временем, начинают верить, но, которая является ни чем иным, как жалостью к себе и зависимостью от оценки. А под этой маской прячется несчастное существо, которое загнано в угол своим же страхом, своим же представлением о том, как, какая либо ситуация может повлиять на него. Представление же усиливается воображением, которое в отсутствии настоящего хозяина работает на того, кто отдает ему приказы, и как верный слуга снабжает этих бедняг чередой страшных образов, того, что с ними может случится, направляя их в нужном направлении, как надсмотрщик подстегивающий плетью рабов.
А самое прискорбное это то, что у них есть уверенность в том, что это жизнь такая, и что все это приобретено посредством опыта, чем они очень гордятся. Ведь в глазах других, опять же, по навязанной привычке оценивать, которая основывается на отправных точках, об истинности которых они и не задумываются, это придает им вес – Пусть это не я, но, за то люди уважают меня – думают они. Впрочем, чем дальше, тем они больше верят, что эта маска и есть они. И чем изощреннее эта маска, тем больше они обманывают самих себя. То, что они называют опытом, приобретается примерно так, как поощряют собачку, только что успешно выполнившую команду, бросив ей кусочек колбасы, что со временем программирует в ней рефлекс. Так и в этих несчастных, вырабатывается рефлекс, что в такой то ситуации нужно сказать «это» и сделать «то».
А называется данное выполнение команд громким словом опыт. Но, реально, они не участвуют ни в чем в «своей» жизни, все происходит без их участия, они лишь отождествляются со всем, что происходит. И думают, вернее то, что думает за них, шепчет им слащавым голосом: – Да, да, это я, я сделал это, я хочу этого, а вот этого совсем не хочу, я такой, я люблю это, а вот это нет, обычно я делаю так, мне нравится делать именно так, а вот так вот не нравится….
