(Ф. Тютчев).
При этом русский во всём ищет своё, собственное. Из-за этого он не похож на других, среди них нередко кажется и глупым, и жалким. Его иррациональность и романтизм трудно, а иногда невозможно понять. Зачастую он не умеет выразить свои чувства, мысли. Взявшись не за своё дело мелкой, личной наживы, русский всегда бывает и обманут, и предан. На самого себя он работает плохо.
В этой связи если для западного человека свобода представляется инструментом самоутверждения, то русскими она воспринимается как отсутствие каких-либо внешних ограничений, как «воля», т.е. раскрепощение души. Они понимают, что избыточная материальная обеспеченность так же уродует человека, как и недостаточная. Отсюда мотивация русского человека ограничивалась словом «достаток». То есть таким доходом, который достаточен для достойной жизни, и в то же время не закабаляет и не уродует его владельца.
При всём этом русские не любят проявлять себя в обыденном, зато живут полнокровной жизнью, когда требуется совершить невозможное. Они не любят размениваться по мелочам, им подавай нечто могучее, с чем никто другой не справится. И тогда они покажут себя. «Россию малыми делами не спасёшь!» (Н. Бердяев). Но как только русский сбрасывает с себя чужое обличие, приобретает уверенность в своей правоте, откуда только берутся у него и умение, и мудрость, и сила, и красота. Тут уж сторонись все, не становись у него на пути. Сомнёт, и не заметит.
Все эти черты наложили отпечаток на качества народа русского, которые отмечают многие авторитеты: «Русская душа – это щедрость, не знающая границ» (Далай-лама, духовный лидер Тибета). «Русские люди добросовестно и безвозмездно трудятся, если в обществе есть нравственная идея, праведная цель» (Ф. Гегель). «Концепция добронравия – жить по совести – это по-русски» (У. Черчилль). И так было всегда. «И спросил Андрей Иоанн, ученик его: «Равий! Каким народам нести благую весть отца своего небесного?» И ответил ему Иешуа (Христос): «Идите к народам восточным, к народам западным, к народам южным. <…> К язычникам севера не ходите. Ибо безгрешны они и не знают грехов и пороков дома Израилева» (Андрей Первозванный, апокриф, гл. А.5 «Евангелие от Андрея»). Однако «Когда ониобратились в христианство, вера их притупила их мечи, двери добычи закрылись перед ними, и они вернулись к нужде и бедности, сократились у них средства к существованию» (Аль Марвази). Зато Византия смогла вздохнуть облегчённо.
В суровой среде обитания, характерной для Восточной Европы, трудно было выжить одному, требовалась поддержка, взаимопомощь. Поэтому люди стремились жить общинами, родами, племенами, широко применять кооперацию усилий для решения совместных проблем. Неформальные отношения между членами, основанные на понятиях правды и справедливости, ценились выше, чем формальные. И это сказалось на семейных и хозяйственных отношениях, повлияло на весь повседневный быт.
На Западе не так, среда обитания и климат позволяли людям успешно жить самостоятельно. Им требовалось только узаконить их отношения. Поэтому на Западе процветает идеологическая конструкция правового государства, предполагающего безусловное господство права и верховенство закона: «Пусть погибнет мир, но торжествует закон!», «Закон суров, но это закон» и т. д. В то же время в России понятие «право» понимается значительно шире. Понимается, что порядок необходим, и в то же время «
