Так продолжалось несколько часов к ряду. Доктор явно изголодалась по мужскому вниманию. В отличие от эльфиек она подошла к этому вопросу с правильного конца. И сполна получила то, чего так желала. Сам же Арон, если не считать процесса, по-настоящему насладился лишь один раз. Когда Эмбер окончательно опустошилась и упала к нему на грудь, Арон мягко перевернулся и подмял ее под себя. Медленно, очень медленно, он извлекал свой могучий член и вновь окунал его в самую глубину. Чувствуя каждой клеточкой, как плоть его скользит в плену ее плоти, он растягивал ее до предела и замирал на мгновение. Потом все повторялось.
Эмбер следила за ним мутным взором сквозь приоткрытые слипшиеся от слез и пота реснички. Казалось, что это длится бесконечно. Кузнец входил в нее снова и снова, не позволяя остывать. Откуда только силы взялись? Отдавшись его воле, она покорно принимала его плоть, сжимала в себе, и нехотя выпускала. На горизонте уже забрезжил рассвет, когда он наконец замер. Погрузившись лишь наполовину, кузнец мягко и без суеты излил в нее свое семя. Наполнив сосуд любви до краев, он вошел в Эмбер последний раз…
– Это было прекрасно… – прошептала она. Но Арон ей не ответил. Стиснув доктора в крепких объятиях он тут же уснул мертвецким сном.
Надо сказать, что Эмбер была женщиной крупной, и не уступала Арону в росте. Как полевой хирург, она обладала хорошей физической силой и выносливостью. Могла отстоять у стола сутки, поспать два часа и отстоять еще сутки. Однако провести остаток ночи, стиснутой в объятиях, да еще и с членом, крепко засевшем в интимном месте, было тем еще испытанием. Мужской силе кузнеца оставалось только завидовать, ибо длань его обмякла только к утру. Оставив Арону записку, она умылась, вымыла из себя его семя, и неровной походкой отправилась в лазарет.
Проснувшись ближе к обеду, кузнец прочел записку и улыбнулся. Кроме благодарности за минувшую ночь в ней была просьба не искать встречи ближайшее время и покинуть ее жилище окольными путями, дабы не порождать ненужных вопросов. Воспользовавшись возможностью Арон, принял прохладный душ, оделся и вышел через узкую калитку на заднем дворе. Позавтракав, он заглянул в свою палатку и, убедившись, что все на местах, отправился вниз по склону. Денек был солнечный, ветерок свежий, а настроение и вовсе отличное. После ночи, проведенной «под седлом» Эмбер, он чувствовал в теле приятную легкость и слабую ломоту. Хоть спал он мало, голова была светлой.
Поборов неприятные ассоциации, он прошелся по деревне у склона скалы. Ярсен был прав, многие дома были в таком состоянии, будто жильцы покинули их пару недель назад. Побродив среди дворов, и обойдя поселок вокруг, он приметил для себя несколько домов. Затем, поднявшись на ту самую скалу, с которой совсем недавно смотрел на ночные огни, он окончательно определился. Кузнец остановил свой выбор на небольшом доме с двумя комнатами, колодцем во дворе и добротным сараем. Дом имел высокий каменный забор, широкую веранду с уличной кухней и небольшой погреб. Стены его были сложены из пористой вулканической породы, а крыша покрыта глиняной черепицей. В таком жилище не было холодно зимой и никогда не текла кровля. Мебель и прочая утварь превратилась в хлам, но полы и окна сохранились отлично. Кроме того, как и говорил Ярсен, до подземелья, где стояли машины, было рукой подать. Вход его отлично проглядывался от калитки.
