Последние фразы гаучо произнес под сурдинку. Он еще не хотел делиться своими подозрениями насчет Франсиа и Вальдеца.
– Над этим пропавшим следом задумываться не стоит, – громко говорил он, пуская коня легкой рысью – Сейчас нам важна Франческа!
Около часа путники ехали, не меняя аллюра. Следы вели их вверх по Пилькомайо, то спускаясь к самой воде, то огибая холмы с крутыми прибрежными склонами. У одного из таких холмов Гаспар вновь осадил коня. Его занимал не холм и не конский след, а большое дерево со светло-зелеными листьями, стоявшее в стороне на равнине. Это была одна из разновидностей мимозы, из семейства бобовых[32], очень распространенной по всем горам и равнинам Южной Америки, особенно в Чако. Гаучо свернул с пути.
Подъехав к дереву вплотную, он сорвал с него пучок цветов, спешившись, принялся рассматривать цветы так подробно и внимательно, что в эту минуту его можно было принять за ботаника, определяющего род и вид нового растения.
Чиприано и Людвиг тоже спрыгнули с коней.
– Что там еще, Гаспар? К чему тебе эти цветы? – крикнул нетерпеливый Чиприано. – Время дорого!
– Правильно, сеньорито, – внушительно ответил гаучо. – Потому-то я и занялся цветами. Похоже, что нам придется свернуть со следа. Если дерево не лжет, то скоро нам будет не до индейцев: придется спасать свою шкуру.
– Что ты говоришь? – изумились мальчики.
Конец ознакомительного фрагмента.
