Что это? Не мираж ли?
На фоне небесной лазури вершины деревьев ярко сияли серебром! Мелкие однолетние веточки-побеги, стоявшие прямо, как свечки, светились таинственной белизной.
Иней в разгаре мая?..
А может, тянется над кущами дубков узкая полоса белых облаков?
Скоро я догадался, что подобное чудо возникло от наложения трех цветов: синевы неба, белизны лиственничных ветвей и темно-бордовой окраски кроны дубков.
И откликнулась душа на увиденный “мираж” искоркой состояния блаженства. Но, к сожалению, она мгновенно погасла. Вновь грусть и неудовлетворенность чем-то овладели мной. Я снова почувствовал себя вечным должником у этой красоты.
Всегда ли, право же, мы достойны ее?..
Заросший кустами черемухи, бересклета, жимолости… лесной овражек.
Забыв про все на свете, здесь состязаются, радуясь началу утра, хмельные от черемухового духа и весеннего настроения соловьи. Говорят их песня складывается из семи “колен”. Попробуй, подсчитай! Где-то неподалеку неторопливо, совсем по-семейному, переговариваются дрозды. “Чэ-чэ-чэ”, – доносится из зарослей их скрипучий голос. Пробует свою свирель горлица. Птицы, воздух, нежная зелень, безоблачное небо с улыбающимся солнцем… – все-все заняты священным делом обновления.
Чем не рай этот майский лес?
Разница может быть лишь в одном. Эдем, по библейским сказаниям, находится на небесах. Здесь якобы души праведных, испытавших горе, лишения и жертвы в мирской жизни, обретают, наконец, блаженное существование.
Да нет же, не на небесах, не за облаками, какими бы они ни были, не за холодным блеском звезд тот таинственный край! Вот он – перед глазами, рядом, вокруг нас. Блаженствуй! Пой Песню Радости!
Природа-мать задолго до рождения человека, будущего царя, как он себя потом назвал, приготовила ему бесценный подарок. Вручая его, она предостерегала: “Обживай, сын мой, этот рай, этот сад радости и забудь, навсегда забудь о грешных помыслах – превратить мир этот в ад”.
Нет, не послушался сын. Возомнил себя выше Бога и забыл о священной заповеди матери. Так и норовит, так и норовит из рая сделать ад. И во многом, к нашему несчастью, уж преуспел.
Неужели так трудно избавиться от мотовства, от болезни беспредельного потребления и жадности?
Широко размахивая голубыми крыльями, гуляет по просторам, улицам, дворам ветер. Он влажный и тёплый; в его завыванье слышны призывные голоса наступившей весны. Всего лишь за день-другой, благодаря стараниям “гуляки”, образовались синие лужицы. На них с завистью смотрело, и в них рассматривало свое лицо, прихорашивалось, хохочущее солнце.
Навстречу мне, семеня шагом, шла невысокого росточка, статная девушка. Одета она с головы до ног в синее: синью отдающий теплый платок, синее, не по сезону легкое, пальто, синие сапожки, синяя легкая походка…
“Смотрите, – возникло желание сказать во весь голос, – сама небесная синева спустилась к нам!”
Не выдержал, не стыдясь, посмотрел в синие глаза весенней богиней идущей девушки. У-уйк – прошла по мне теплая струя от её ответного синего взгляда. “Скажи-ка, ты, мое солнышко, ты не Женщина неба?” – чуть не выпало с губ – не обратился проходящей мимо сини.
С неба или еще откуда пришла она, но кто-то так и называет её – “Мое нёбушко!”
Кто-то…
А как мне её называть?
Пускай останется в моей памяти “синей песней”.
Сегодня вербный день – древний календарно-обрядовый с интересным содержанием народный праздник.
