Подойдя к столу, она схватила смявшийся лист, свалилась на стул и в который раз, недовольно всмотрелась в записи описывающие приключения, врагов, бубня себе под нос: «Нет, ну это надо же было додуматься посадить лаванду под домом!» И она могла бы обрести спокойствие еще на некоторое время, если бы в дверь не постучали.
С первого раза она не услышала и лишь только обернулась к окну и убедившись, что это не птицы, продолжила изучать составленное приключение. Длинные уши все-таки играют свою роль, но кто-либо другой даже не услышал бы этот тихий стук. Тогда стук послышался снова. Через минуту. И все же, получилось храбрее, но все еще тихо. И когда терпение ожидающего подошло к концу, дверь затрещала от обрушившейся на нее барабанной дроби. Затрещала не только дверь, но и полка. Полка, в которую врезалась головой Фося, вскочив из-за стола. На пол повалилась глиняная ваза с ромашками, журналы с вышивкой, деревянные коробки, вытряхнувшие отсортированные нити, пяльце и канва с вышитым рисунком, приземлившаяся прямо Афосии на голову.
– Балбес! – крикнула она в сторону двери, но дробь не прекратилась.
Отшвырнув в сторону пяльце и перескочив осколки, она широким шагом прошла к двери и повернув защелку, распахнула дверцу, из-за которой прямо в лицо пихнули что-то фиолетовое с восклицанием: «СПАСИБО ЧТО ПРИЮТИЛА МЕНЯ СЕГОДНЯ!» и в ответ получив только: «АПЧХИ!»
Высунувшись из-за «букета», Шараф посмотрел на Фоську, которая, согнувшись, продолжала безостановочно чихать, без возможности высказать все что думает о нем и его «букете». Задумавшись, Сертан посмотрел на «букетик», на Фосю.
– Ты саболела?
– Шараф! – только и крикнула Фося между не прекращающимися приступами чихания.
Сертан боязливо отошел в сторону, спрятав букет за спиной. В этажах эхом пронеслось отрывистое: «Забыл?», – пославшееся между чихами. Сертан задумался, ожидая, когда «чихота» пройдет, попытавшись вспомнить, что же такого он мог забыть.
Тем временем, все с большими перерывами межу громкими «апчхи!», Фося все еще согнувшись, взмахнула рукой, указывая гостю на открытую дверь.
Зашуршали салфетки, щелкнула порвавшаяся фольга, накрывая голубую таблетку. Фося одиноко сидела за кухонным столом, запивая таблетку, посматривая на разложенную карту, карточки, многогранники. Колыхался огонек на стройной свече, возглавляющей отряд низеньких, выгорающих, широких и тонких свечек на столе. Розовые лучи неба скрылись за крышами, наплывала тьма и комнатку еле подсвечивала орда свечей.
Дверь с грохотом закрылась, щелкнув защелкой в тишине. Шараф, с пустыми руками, посмотрел на недовольную Фоску, улыбнувшись во все… да кто знает, сколько там зубов?
– Не волнуйся! – он поспешил в кухню, усевшись перед Фосей, горделиво произнеся: – Я выбросил их в мусорный бак са двадцать метров отсюда!
На восклицание, Фося только покачала головой, подав анкету персонажа и подготавливая листы с сюжетом.
– Ну откуда я долшен был снать, что у тебя аллергия? – спросил Сертан, чуть ли не залезая голубой мордочкой в листы. – Я думал, если ты шивешь в доме, у которого растет лаванда, восможно она тебе нравиться.
– Нравиться, – передразнила Фося и на возмущенную мордочку Шарафа, ответила лишь стукнув его по голове, свернутым в трубку, «сюжетом». – Да не говорила я тебе, успокойся, – ответила она и ее лицо не на долго посетило довольное выражение.
