– Что?! – Ди была в ярости. – Какой идиот летает в Доминикану в костюме-тройке? Ты вообще в курсе, что существуют шорты?
В итоге Ди оставила несчастного путешественника, заявив, что он должен ей десять долларов. Макс сгибался пополам от смеха, глядя, с каким недоумением хлопал глазами этот бедолага. Он был выше головы на две, не меньше, но выглядел, будто провинившийся школьник. А Диана ворчала потом до самого вылета.
Сейчас Макс улыбался этим воспоминаниям и в тоже время ощущал горячую волну боли от того, что жены нет рядом. Иногда ему казалось, что сколько бы он ни гнался за Дианой, догнать не сможет. Сначала он был готов на все, чтобы спасти ее от Смерти, но всегда чувствовал себя виноватым. Потом пытался ей во всем соответствовать, но всегда ощущал себя никчемным. И сейчас ему остается только всеми силами стараться сохранить их союз.
«Если она приедет, значит, еще не все потеряно», – подумал он вдруг, и мысль эта показалась ему живительно правильной, будто иного и быть не могло.
Макс откинул голову назад и прикрыл глаза. Пора отдаться воле судьбы. Невозможно всегда плыть против течения.
– В бизнес-зале было бы намного удобнее. И кофе там лучше.
Макс радостно встрепенулся при звуке любимого голоса. Диана стояла перед ним, сжимая в руке ручку дорожной сумки.
– Я боялся, что ты не придешь. – Легкий гул в ушах перекрывал гомон аэропорта.
– Я не могла. Это ведь наш Амин. Мы нужны ему.
Диана села рядом. Макс протянул ей кофе и взял за руку.
«Я буду бороться. До последнего вздоха, как обещал», – подумал он, а вслух сказал:
– Спорим, вон те две блондинки летят на девичник?
Губы Дианы тронула улыбка.
– Матушка, позвольте, я вам помогу.
Статная девушка с тугой черной косой шустро подобрала длинную юбку, подбежала к седой женщине и забрала у нее из рук ведро с водой.
– Спасибо, Агнесса, я бы и сама могла, – попыталась та возразить, но девушка упрямо потянула ведро к себе.
Не вступая в споры, Агнесса занесла ведро в дом и поставила на привычное место. Она окинула жилище взглядом и поморщилась. В углах клубками скрутилась грязь и паутина, слой пыли покрывал полки с многочисленной утварью. Вскоре зашла и хозяйка дома.
– Матушка, так не годится, – с легким упреком проговорила девушка и уперла руки в бока. – Как можно жить в такой пыли?
– Прости, Агнесса. Не хотела, чтобы ты это увидела. Вот как раз собиралась за уборку приниматься. Как вы на ярмарку уехали, так у меня и денечка свободного не было. Весь город за снадобьями приходил. Кому от бессонницы настой, кому травы на чай, кому для похлебки специи. Только и делала, что травы собирала да готовила. Даже чистоту навести не успевала.
Женщина суетливо переставляла глиняные горшки на столе в одном ей известном порядке, пока рассказывала. Агнесса с улыбкой наблюдала. Сколько себя помнила, она всегда приходила в этот дом наравне с родным. Донна Берта, так звали хозяйку, была ей названной матерью. Хотя ни одна из них не могла бы ответить, почему так случилось. У матушки никогда не было семьи, и Агнессу она принимала как родную дочь. Учила собирать травы, отличать хорошие соцветия от пустых, готовить из них специи, правильно сушить.
– Матушка, ничуть не сомневаюсь, что у вас очень много дел, поэтому сама приведу дом в порядок. – Агнесса ласково забрала горшок из рук донны Берты. – А вы продолжайте свою работу. Травы сами себя не пересушат.
