Ольга замолчала. Дождь по-прежнему изливал свои струи с небес, словно слезы. Как будто его проняла эта маленькая исповедь совершенно незнакомого мне человека, с которым по воле обстоятельств я теперь делю кров.
Мне хотелось сказать Ольге что-то ободряющее, но слова застряли в горле. Да и что я мог сказать, с моим-то опытом? Впрочем, может, ей как раз этого и не было нужно, моих слов. Она просто смотрела вперёд перед собой – на этот дождь, на его серую завесу, которая окутала мир.
Кто мы? Куда и от кого бежим? Неужели нам нигде нельзя остановиться, неужели нет такого места, где каждый будет, в конечном счёте, счастлив и вознаграждён за свои предыдущие неудачи? Множество вопросов внезапно возникло и взбудоражило меня…
Но ответов на них не было. И хотелось перестать думать, остановить поток мыслей и вместо этого просто смотреть на дождь, на его тугие струи, на эту непрекращающуюся водную вакханалию…
А потом вдруг резко встать и выйти из-под навеса, укрывавшего крыльцо, под удары свинцовых капель, под порывы резкого холодного ветра, в этот влажный сумрак, и завертеться в бесконечном хороводе дождя, и раствориться в нём, стать прозрачной каплей, и вознестись к небу, и слиться с другими каплями, и стать лиловой тучей, так похожей на синяк, чтобы унестись за тысячи километров отсюда – и уже там пролиться очищающим ливнем.
Я почувствовал, как Ольга придвинулась вплотную и положила голову мне на плечо. Я осторожно обнял её. Мы оба бежали ниоткуда никуда. И были так одиноки под этим дождём. Словно две звезды где-то на краю Вселенной.
Всё, что рассказала мне Ольга, узнает только мой дневник и больше никто. Это будет нашей общей тайной. И я буду хранить её бережно, очень бережно.
Обещаю.
Можно ли считать кого-то безумцем, если сам не до конца уверен в том, что у тебя с котелком всё в порядке?
Несколько дней назад я приглядел одно место на реке – километрах в трёх от нашего дома. Мне показалось, что там можно порыбачить. Почему бы не попробовать – решил я. Нужна только удочка.
А сегодня я, наконец, выбрался в супермаркет, чтобы купить всю необходимую снасть. По дороге туда заодно приобрёл газету в киоске. Чтобы быть в курсе происходящих событий. Интернета у нас ведь нет, а современные гаджеты я так и не освоил. Может, ещё и поэтому моя бывшая девушка считала меня неудачником. Мир менялся, а я не поспевал за ним.
В газете печатали последние новости – я пробежал их глазами, присев на весьма кстати подвернувшуюся скамейку. Ничего действительно стоящего в мире за последний месяц не произошло: политики по-прежнему что-то делили на Ближнем Востоке, курсы валют и акций менялись по абсолютно хаотическому графику, похожему на мазню пятилетнего ребёнка, а копание в грязном белье звёзд шоу-бизнеса меня никогда не интересовало. Единственный вывод, который я мог сделать по результатам чтения – это то, что человечество медленно, но верно сходит с ума.
Вскоре я выкинул газету, немного сожалея о потраченных деньгах. Может, и хорошо, что я не гонюсь за прогрессом: утонуть в океане бесполезной информации мне только не хватало. Я и так барахтаюсь в этом мире из последних сил.
В магазине я увидел альбиноса, первый раз в жизни. Он был белым, очень белым, я бы даже сказал – пугающе белым, а глаза у него были красноватого оттенка, какие бывают на фотографиях, если они сделаны в помещении с тусклым светом. Альбинос катил перед собой тележку, наполненную продуктами, я обошёл его стороной.
