– Ну а вы… простите, не знаю вашего имени… хотите что-нибудь рассказать? – спросил он ее.
– Нет, – ответила она и, немного помедлив, добавила, – меня зовут София.
– Неужели у вас нет никакой захватывающей истории, София? – спросил Федор.
Все в ожидании посмотрели на девушку.
– Чем вас заинтересовала история Клары Андреевны? – Петр Сергеевич наклонился вперед, ожидая ответа, вновь проявив свои преподавательские привычки.
София рассеянно оглядела присутствующих. Впервые за весь вечер маска высокомерия на ее лице дрогнула, и сквозь нее выступило выражение печали. Она на секунду засомневалась, прикусив губу, и ответила:
– Я тонула в детстве.
– О боже, какой ужас! – воскликнула Клара Андреевна.
– Расскажите, как это произошло? – заинтересовался Федор.
София задумчиво опустила взгляд в пол и начала рассказывать:
– Мне было лет шесть. Мы жили тогда в пригороде. Рядом с нашим домом находилось небольшое озеро. Оно было настолько маленьким, что летом превращалось в болото. Никто там не купался, но нас, детей, всегда интересовало это таинственное место.
Зимой озеро покрывалось льдом, и мы часто ходили туда кататься на санках со склона холма. Нам не разрешалось туда ходить, но тогда казалось, что ничего страшного в этом нет. В тот раз мы отправились туда с моей сестрой. Она на год младше меня. Погода была хорошей, мы вдоволь накатались с горки. Было весело. Как-то незаметно мы вышли на середину озера…
Девушка замолчала, все терпеливо ждали продолжения. Чувствовалось, что ей непросто об этом говорить:
– Я отошла подальше от сестры. Лед треснул, и я почти мгновенно провалилась в холодную воду. Ухватившись за край льда, я закричала. Моя младшая сестра смотрела на меня и стояла на месте. Ее лицо исказил ужас. Она не знала, что делать и заплакала. Я кричала ей: «Помоги, я же сейчас утону! Дай мне руку! Дай мне руку!» Но она боялась подойти, боялась, что тоже провалится под лед. Она крикнула, что позовет на помощь и убежала. Я посмотрела ей вслед, и почувствовала, как лед у меня под руками рухнул. Оказавшись под водой, я барахталась, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но вокруг меня была только ледяная муть. – София взяла себя за локоть, ссутулившись, будто от холода. – В какой-то момент я подумала, что не хочу так умирать, не хочу умирать здесь и вообще хочу жить. Не помню, как оказалась на поверхности, но у меня откуда-то взялись силы, чтобы вынырнуть и выбраться на берег. По дороге домой мне навстречу уже бежали родители, которых позвала моя младшая сестра.
– Это просто чудо! – воскликнула Клара Андреевна. – Вас боженька спас!
– Ой, вот давайте без ваших этих религиозных штучек, – замахал руками Петр Сергеевич. – Ребенок выжил благодаря силе воли и любви к жизни! – Он задумчиво потер подбородок. – Вы заметили, что ваши истории чем-то похожи? То самое "невозможное" происходило тогда, когда вы внутренне были уверенны, что это произойдет. Уверены не потому что хотели в это верить, а потому что не видели другого выхода. Перспектива того, что это "невозможное" не произойдет и ничего не изменится, настолько вас не устраивала, что порождала своеобразную внутреннюю панику, а затем желание выкарабкаться из этой ситуации, сделать все возможное и невозможное для достижения той самой цели, которая вас устраивает. Сильная внутренняя уверенность в том, что этой цели получится достичь, и позволяла добиться невозможного.
