Закончив молитву, Алина записала в своем дневнике:
«Моя молитва к Всевышнему. Что в ней наиболее важно? Наверное последнее. И все же, хочется того, что я сказала в начале… понимаю, что, возможно кажусь Ему приземлённой и совсем ребенком, но Всевышний Сам сказал, чтобы мы открывали перед Ним свои желания».
Затем она добавила:
– Господи, я буду ждать столько, сколько Ты скажешь. Не хочу никакой замены. Только того, кого пришлёшь Ты!
Через время, в жизни Алины вновь наступили перемены: Линда и её сотрудники вынуждены были уезжать для fundraising (фандрайзинг). Они ездили по церквям и собирали пожертвования для своего труда, не только финансами, но и всем, что могло пригодиться в их работе: вещи для нуждающихся, техника для показа фильмов на открытом воздухе, и много другое.
Алина переживала. Она осталась без духовного наставника и своей новой подруги. В груди снова заныло от одиночества и растерянности. И всё же теперь ей было намного легче, ведь великий Бог, Создатель неба и земли теперь был с ней и иногда она могла даже понимать Его ответы на её молитвы, ответы на вопросы и видеть Его помощь в повседневной жизни.
Линда, как всегда чуткая и заботливая как мать, заметила тревогу Алины и познакомила её с людьми из баптистской церкви. Линда решила привести Алину в группу, с которой иногда общалась сама. Алина, до момента отъезда американцев не стремилась знакомиться с русскоязычными верующими.
Новая группа была небольшая, но всё же Алина не осталась без общения. На встречи приходили три русские женщины. Они были старше её, лет на пятнадцать, были явно более опытными и взрослыми. Алине тогда едва исполнилось восемнадцать, а им, судя по всему, перевалило за тридцать, а то и ближе к тридцати пяти. Линда давно поддерживала с ними связь, и сейчас решила познакомить Алину.
– Алина, познакомься, с Татьяной, пожалуйста, продолжай общаться, – голос её звучал тепло, когда она представляла их. – Не переживай, они – хорошие люди. – Словно передавая эстафету, новая подруга оставляла её в надёжных руках.
Алина, шаг за шагом, начала вплетаться в эту новую среду – мир русскоговорящих верующих. Сначала она держалась настороже, присматривалась к каждому движению, каждому слову. Страх, засевший где-то глубоко, шептал об ужасах сект, о которых она не раз слышала. Её пугали жестокими сектами в школе, затем в университете. И Алина старалась не расслабляться, несмотря на рекомендации Линды. Ведь для гостей все стараются показаться хорошими и только позже выясняется истинная сущность человека или общества.
Но здесь все было иначе. Алина наблюдала, как заворожённая: люди вокруг не кричали, не дымили сигаретами, не размахивали руками, пытаясь доказать свою правоту. Напротив, они казались добрыми, открытыми, и в их поведении сквозила какая-то тихая уверенность. Ей это понравилось – настолько, что тревога начала таять, как утренний туман.
Общение завязалось само собой. В группе появились друзья – те, с кем она вскоре отправилась на труд и в увлекательные поездки: на евангелизации, на проекты с молодёжью и детьми. Из большой баптистской церкви в группу, которая оказалась новой, лишь недавно организованной, стали приезжать молодые парни и девушки, а также подростки. Вместе с новыми знакомыми они мастерили кукол для кукольного театра, создавали что-то живое и настоящее. А когда Линда возвращалась из своих поездок, Алина снова оказывалась рядом с ней, продолжая начатое. Этот мир, полный веры и тепла, постепенно становился её собственным.
