Придя домой, она легла и открыла взятый у Ани роман Суад "Сожжённая заживо". Бедные женщины Востока, как же мужчины к ним строги и бессердечны! – думала Юля. Чтение так увлекло, что она даже не услышала, как пришла мать. Последнее время их отношения настолько разладились, что они почти не общались. Незначительные реплики, междометия, кивки, жесты. Юля не знала о чём говорить. Казалось, что бы она ни сказала, матери всё будет неинтересно. Общительной мама становилась лишь с друзьями да с новым соседом, а с Юлькой… Что дочка могла сказать значимого?
Юля обратила внимание, что у мамы вошло в привычку устраивать застолья дома. Дядя Вова был щедр и на выпивку, и на закуску. Он нигде не работал, но деньги имел, и, судя по пустым бутылкам из-под коньяка, немалые.
В этот раз посиделки затянулись за полночь. Едва ворочая языком, мать поставила Юльку перед фактом, что сегодня гость будет ночевать у них. "Потому как время позднее, общественный транспорт не ходит и до дома ему доехать не на чем". Она редко бывала в столь невменяемом состоянии.
"Конечно, до соседней комнаты нужно ехать на трамвае, или автобусе, – раздраженно подумала Юля, – или даже такси". Она встала и постелила себе на полу.
Летом пол был не очень холодным. Ватное одеяло, свёрнутое вдвое, позволяло вполне сносно перекантоваться до утра. Невзирая на пьяный храп, Юлька свернулась калачиком и задремала.
Руки, всё те же руки: бесцеремонные, грубые, наглые. Жадный вонючий рот дяди Вовы, дыша коньячным перегаром, слюнявил Юлькины губы. Она попыталась вырваться, но силы были неравны. От отчаяния и боли Юлька заплакала. Слёзы катились по лицу, шее. Перевернувшись на бок, мама всхрапнула и смачно пукнула.
ГЛАВА 11
Субботнее утро выдалось тёплым и солнечным. Мать с утра затеяла стирку. Развешивая на улице бельё, Юля втайне надеялась, что банкет выходного дня не состоится.
Юля не слышала шагов. Хозяйский шлепок по попе вывел из забытья.
– Привет, красотка. Соскучилась? Могла б заглянуть на часок-другой.
Юля отскочила в сторону.
– Ладно, я негордый, сам зайду, – усмехнулся сосед.
Юля понимала, то, что с ней произошло, невозможно ни забыть, ни исправить.
О случившемся той ночью она решила никому не рассказывать. Конечно, когда-нибудь Денис узнает правду. Умный и добрый – он простит. Хотя, собственно, и прощать-то было не за что. Если она себя в чём и винила, то это в нерешительности. Невзирая на стыд, нужно было кричать так, чтоб разбудить пьяную маму. Теперь же, если она кому-то пожалуется, то в глаза пожалеют, а за глаза засмеют. В прошлом году в их школе подобное несчастье произошло с девочкой из параллельного класса. Некоторые сопереживали, но большинство делали брезгливое лицо: мол, сама виновата.
Огласка могла нанести ещё больший вред. Единственный человек, которому Юлька могла бы довериться, это мама. Но разве способна женщина, променявшая дочь на бутылку, пожалеть и защитить?
Управившись с делами, Юля отпросилась погулять. Она шла и думала, что выход должен быть. Непременно. Нужно только хорошенько подумать. Но, как она ни старалась, в голову не приходило ничего путного.
Набрав номер Ани, Юлька обрадовалась – подруга оказалась дома. К тому же одна.
В почте ждало письмо от Дениса: "Здравствуй, Юлька…"
"Здравствуй, Денис. У меня всё нормально. Решила со следующей недели приобщиться к трудовой деятельности, – поработаю лето промоутером. Погода у нас отличная! Несколько раз была на речке. Общаюсь с Аней, немного рисую и жду твоего возвращения… ".
