Её порядком развезло, ноги налились тяжестью. С трудом поднявшись, она постояла – и пошла в сторону дома.
Смеркалось, в окнах загорался свет. Не торопясь, Ирина шла по знакомой улице. Ноги шли, а душа молила остановиться. Разум шептал: "Зачем тебе это?"
Открыв калитку, она вошла во двор и, проскользнув в сад, подобралась к окну спальной. Сквозь плотно задёрнутые шторы пробивался слабый свет. Узкая полоска между стеной и занавесом открыла то, в чём она, собственно, и так не сомневалась. Сердце болезненно сжалось. На кровати в обнимку, абсолютно голые, лежали двое – сожитель и соседская девчонка Вика.
Обойдя дом, Ира тихо постучала в своё окно. Юлька подскочила моментально, будто и не спала.
Кое-как вскарабкавшись на подоконник, Ирина опустилась на пол и заплакала горькими пьяными слезами. Не выдержав, Юля тоже начала всхлипывать. Они сидели и плакали – каждая о своём. Ира о том, что так нелепо закончилась её семейная жизнь, а Юлька – от счастья, что они наконец-то съедут из этого ада.
Утром Ира села на диван в гостиной и стала терпеливо ждать, когда милый и его пассия выйдут. Ей хотелось посмотреть в его наглые глаза. Она мстительно представляла, как он стушуется, растеряется, засуетится. "В ногах будет валяться – не прощу! Наверное…" За дверью послышались голоса и смех. Ира напряглась: "Ещё и радуется, козёл!"
– Вот так сюрприз! Иришка, а ты что здесь делаешь? Не спится?
Обнимая Вику за плечи, Виктор равнодушно смотрел в заплаканное лицо сожительницы.
Проводив девушку, он вернулся и спокойно спросил:
– Ты это хотела увидеть? Специально припёрлась раньше или никуда и не уходила?
– Ну ты и мразь! А я-то думаю, чьи это светлые волосы на подушке? Что, баб в моё отсутствие водишь?
Не контролируя эмоции, Ира готова была расцарапать наглую смеющуюся морду.
Юля проснулась от крика. Она встала, с намерением попросить, чтоб не мешали спать. Но смысл сказанного заставил остановиться. Поняв, о чём идёт речь, девочка хотела было объяснить, что волосы на подушке – её. Как вдруг подумала: "А что если мама спросит, что она делала на их кровати?"
Юля слышала, как мать плакала. Дядя Витя даже не пытался оправдываться. Не повышая голоса, он спокойно говорил: "Если тебе что-то не нравится, то можешь уматывать на все четыре стороны. Мне не нужна старая кляча, старше меня на десять лет".
ГЛАВА 7
Что ещё могла купить мама на зарплату старшей медсестры? Барские хоромы? Растерянным взглядом Юля обвела "удобства".
– Не переживай, Юль, это ненадолго. На этом участке дома предназначены под снос. Год, от силы два, и нам дадут квартиру. Потерпи, – успокаивала мама.
Разбросанные бутылки, банки, пачки из-под сигарет… У Юли было ощущение, что они находятся на помойке. Вокруг ни цветочка, ни травинки – утоптанная, загаженная мёртвая зона. Даже не верилось, что здесь живут люди.
Ряд облупившихся дверей с навесными замками свидетельствовал о том, что хозяев нет дома.
Их дверь мало чем отличалась от остальных: такого же грязно-коричневого цвета, с таким же замком, ключ от которого лежал под ковриком.
В кухне, помимо допотопной кирпичной печки, вряд ли могло вместиться что-либо ещё, разве только обеденный стол да стул. Грязные окна и паутина по углам наводили тоску. Юльке хотелось уйти и никогда сюда не возвращаться.
Абсолютно лысая худая девочка, старше Юли на пару лет, с любопытством разглядывала новых соседей. Она подошла и на правах хозяйки протянула грязную руку.
