И правда, в причудливо изогнувшемся облаке можно было разглядеть ступу, косматую голову и поднятую вверх руку с метлой. Нагромождение облаков, низко парящих по небу, освещённых ущербной луной, давало пищу для бурной фантазии. Сёстры состязались в остроумии, пока яркий свет фар внезапно появившегося грузовика, не рассеял тьму и не спугнул сказку.
– Фу, напылил, – сморщилась Ирка.
– Сейчас пыль уляжется – домой пойдём.
– Спать? – разочарованно протянула Ирка.
– Да нет же! Ты джемпер наденешь, и мы сходим в противоположную сторону. Осмотрим новую школу. Для меня – новую, а для тебя – единственную. Я в этой училась, – Яна кивнула вниз, – а что в ней теперь?
– Дом Пионеров был. В позатом году было страшное наводнение, затопило весь первый этаж. Вроде ремонтировали… что теперь – неизвестно.
– И школу свою не навестишь. Хотелось бы в свой класс зайти… Ладно, идём, пока я не расклеилась.
– Я тебя полечу.
– Чем это?
– Стоит бутылочка, пойдём—ко выпьем, милочка, – дурашливо пропела Ирка.
– Конечно! Что нам ещё делать. Будем всю ночь пьянствовать. У тебя, когда практика начинается?
– Когда захочу!
– Отлично. Раз пошли грибы – будешь со мной в лес ходить. Может, хоть банки две замариную… Идёшь со мной купаться?
– Да сощёхоть! – передёрнулась Ирка.
– Ты на берегу постоишь, а я поплаваю. Малыш, ну согласись…
– Здесь, что ли? – подалась на уговоры Ирка…
– Не, здесь низ-ззя. Во-первых, я без купальника, а во-вторых, место слишком многолюдное.
– Ага. Вон, кстати, какие-то мазурики идут.
Сёстры невольно замедлили шаг, напряжённо вглядываясь в идущих навстречу мужчин. Двое остановились на перекрёстке, закурили под фонарём, пожали друг другу руки, сошли на тротуар и исчезли в кустах.
– Во, как хорошо-то, мы уже и народ распугиваем….
– Да домой они пошли, зачем им к мосту-то.
– А вдруг они нас в кустах поджидают? – прикинулась испуганной Яна.
– Это у вас в Москве придурки по кустам сидят, а у нас нажрались, морды набили друг дружке, и по кроватям.
– Шучу я. Один – ноль в мою пользу. О! Не одни мы не спим.
Их обгонял велосипедист. В длинной домотканой рубахе, простеньких брюках и ослепительно белых кроссовках размеренно жал на педали сухонький старичок. Сёстры не прошли и двух метров, а велосипед уже маячил в начале главной улицы Царёвска. Единственный фонарь последний раз осветил огромную вязку сена, и дед растворился в темноте.
– И как только дедуля не надорвался? – всё ещё удивлялась Яна местной жизни.
– Своя ноша не тянет. А чего это он по ночам сено возит? – скорчила рожицу Ирка.
– Ворует потихоньку…
После развала Союза рухнувшая культура не стала сдерживающим фактором в стремлении россиян коллективно выжить в условиях рыночной экономики. Растащили всё по своим норкам и дворам, всё, что создавали общими усилиями не одно десятилетие. Ломать – не строить.
Но Яна с Ирой не интересовались политикой и социологией, поэтому тему расхищения бывшей социалистической собственности и воровства развивать не стали. Хихикая и неся околесицу, дошли сёстры до дома, и ввалились в «келью» одновременно.
– Отлично проветрилось. Я закрою, – направилась Яна к окну.
– Напрасно. Там Саша внизу ждёт, хочется ему взглянуть, как ты будешь купальник надевать, – кривлялась Ирка.
– Ах ты, язва малолетняя! – швырнула Яна в Ирку подушкой.
– Ты хоть чё делаешь?! – завопила Ирка, вытаскивая подушку из ведра, – теперь сама будешь на ней спать. Да ладно, ладно, я пошутила, воды-то мало, она не намокла. Один – один.
