И было ей в кого пойти. Сам лучезарный не один век провел в гордом одиночестве, а связав свою судьбу с кем-то из титанит, думал только об одном, как можно скорее избавиться от них или самому удалиться в самые дальние чертоги, укрыться от мира и отдохнуть.
Это ему чаще всего удавалось. Но даже, когда не получалось, он все равно уходил в Аид, чтобы там подарить теням и чудовищам свет, и самому избавиться от чудовищ небесных.
Цирцея была похода на отца как две капли воды, она не допускала мысли о том, что кто-то из гостей поселиться на ее острове на длительный срок, и будет все время с ней общаться, чего-то от нее требовать, сам попытается что-то ей дать.
– Тебе совсем этого не хочется? – однажды спросила Геката.
– Я мысли такой не допускаю.
– А если они не захотят уходить? – не унималась та.
– Я превращу их в свиней, – отвечала Цирцея.
И сказала она это так уверенно, так твердо, что Геката поняла, что превратит, обязательно превратит.
– Надо будет предупредить всех, кто захотят стать единым целым с Цирцеей, что участь их плачевна.
– Я слышала историю о том, что все были разрезаны на две части, вот они и бродят по миру и ищут свою половинки, наверное, Цирцею никто не разрезал, – говорила она задумчиво, – Гелиос родил ее целой и невредимой.
– А много таких в мире?
– Скорее нет, все мы разрезаны на части, но есть избранники и счастливчики, так скверно кого-то искать и убеждаться, что он был с тобой одним целым, а потом затерялся где-то.
Вот об этом они говорили, пока не добрались до таинственного острова, который могли видеть только те, кому чародейка его показывала. А для остальных он так и оставался каким- то воздушным столбом, который лучше всего было объехать стороной, хотя многие подозревали, что он нереален, это только мираж и легко можно проехать сквозь него.
На этот раз Цирцея обрадовалась их вторжению. Впрочем, сначала она радовалась всегда, это потом наступало разочарование.
Она выслушала их внимательно – все-таки далеко не все слухи и новости до нее вовремя доходили, вот и возвращении Никты на землю она ничего не ведала. А потом подумала немного, да и произнесла:
– Не стоит печалиться и паниковать (Цирцея вспомнила о Пане). Земля большая, нам всем хватит тут места, – заявила Цирцея. – Ей что, она почти не вмешивается в происходящее. А заглянуть на денек ко мне или к вам, не такое и страшное бремя.
И эти простые слова как-то успокоили богинь. Земля и на самом деле велика, пока Никта пройдется по разным мирам, а может где и задержится, они будут жить обычной жизнью, а потом видно будет.
И если к Никте Цирцея отнеслась так спокойно, то вот племянница ее Медея никак не давала ей покоя, потому что около девицы той кружились разные богини, а если богинь хотя бы две, то ждать чего-то хорошего от них не приходится. Цирцея чувствовала, что она не сможет остановить их, и помочь бедной девице тоже не сможет. Трудно быть великий чародейкой, и спасая мир не спасти тех, кто тебе близок и дорог. Но так и позднее почти всегда случалось. Хотя для Цирцеи все было впервые
