«Оказывается, главный лоббист проекта в совете – это Джон, именно он настоял на повторных испытаниях и последующем возобновлении проекта. А судя по методам убеждения и именам исполнителей, он еще и координирует синдикат», – разочарованно сделала вывод Ева из прочитанного. Ей было тяжело поверить даже не в то, что Джон, вполне возможно, был ее тайным покровителем все это время, на это ей по большому счету было плевать, ведь она давно разочаровалась в «Семье», но вот с чем ее эго не желало мириться, так это с тем, что все ее личные успехи были всего лишь хорошо продуманной стратегией и принадлежали кому-то другому. «Черт! Даже идея вернуть меня в стены комплекса после реабилитации – это его заслуга».
Еще из документов девушка узнала, кто был виновником того, что ее пытались задержать за продажу непенфа. Этим человеком оказалась ее личная помощница Сара Мэй, которая не только собирала компрометирующую документацию, но и даже сделала видеозаписи, где Ева выносит из лаборатории кейсы с ампулами.
«Вот тварь! – подумала Ева. – Она спрятала камеры, серьезно?! Черт, я должна была это предвидеть!»
Этого же мнения придерживался и Джон, о чем красноречиво высказался в комментариях, списав промах Евы на ее ухудшающееся после взрыва состояние здоровья. Причиной же такого поведения со стороны Сары он и вовсе посчитал ревность к младшему сотруднику Саймону Беккеру, что показалось Еве откровенной глупостью. Но внимательно изучив сделанные им записи, действительно можно было подумать, что парень был влюблен в Еву.
«Это что получается, всему виной долбаный любовный треугольник?» – удивилась прочитанному Ева. Это показалось ей такой глупостью, что нелегко было принять предоставленные факты за правду, особенно с учетом урона, который она получила от действий Сары впоследствии.
Пролистав файл до конца, Ева приобрела столь нужную ей сейчас информацию, в корне меняющую все и дающую вполне осмысленную цель на ближайшее время. Этим знанием оказалось то, что проект «Стазис» довели до разумного завершения, результатом которого стал средних размеров модуль, где нашлось место не только криокамере, но и лаборатории по производству непенфа. «Неужели все это время на корабле был криомодуль, в котором можно воссоздать цветок? Но где он находится? В каком отделе?»
Из документа она так же узнала, что отвечали за функционирование модуля все те же знакомые по проекту «Стазис» люди, а именно Саймон Беккер и Сара Мэй. После увольнения Евы вторая стала из помощника руководителем, а на свое место, конечно же, выбрала свой любовный интерес. Совокупность этих фактов не на шутку разозлила девушку. Она понимала, что если бы не поддалась ослепляющему тщеславию от стремительного развития своей карьеры, то легко бы заметила ловушку и причины, по которым ее готовили, тем более это все происходило фактически у нее на глазах. «А эта сучка по итогу добилась, чего хотела, но ничего, ей очень скоро придется пожалеть о содеянном».
– Внимание! Пассажиры и персонал проекта «Космический Оазис», наш корабль… – снова послышался голос капитана.
«Те же слова и интонации, значит, это запись… хм, может, поэтому мне показалось, что я уже слышала это обращение…» – на секунду задумалась Ева, отвлекшись от чтения, и в тот же момент где-то за стеной послышался глухой удар. От неожиданности она вздрогнула и тут же замерла. Простояв в оцепенении несколько секунд и вслушиваясь на пределе своих возможностей, девушка попыталась разобрать, что происходило по ту сторону двери, откуда донесся звук.
