Гемоглобин. Bleed For Me - страница 4

– … Жизнь моя – печальное говно, а у тебя… Шикарный свитер! Вот за него я бы вышла замуж! Спроси меня – почему! – я опрокинула остатки коктейля в себя и немного на себя.

– Почему?

– Потому что он мягкий, надежный и на него можно положиться!.. А еще сто пудово там на ярлыке написано – ручная стирка, и «лучше отдай его своей девушке, это ее работа», – язык у меня уже слегка заплетался. – А у меня сейчас даже такой работы нет…

– Ну-у-у-у, – протянул он, – все не так уж плохо! Иди работать ко мне! Мы, девушки, должны помогать друг другу! – он широко улыбнулся, а я пьяненько хихикнула. И согласилась.

– Это нужно обмыть! – Дом кивнул на мою выпивку. – Что ты такое все пьешь?

– Это «Веспер» и тут пусто, – сказала я, пожав плечами.

– Нет-нет-нет-нет-нет! Категорически! Оставим Джеймсу Бонду его напитки! Настоящая загадочная леди должна пить это!

И он заказал шартрез.

Я попробовала его в первый раз.

У меня было впечатление, что в глазах загорелись зеленые лампочки, сердце наполнилось любовью, а рот – пряными травами, по позвоночнику прогрохотал карнавал со всеми разноцветными бусами, автоплатформами, пьяными поцелуями и горячей кровью на клинке ножа в узкой подворотне. После первых глотков я поняла, что ничего другого в своей жизни я пить больше не хочу. И не буду.

Мы чокнулись. Буквально и фигурально.

Так я и стала работать в его парикмахерской. После смерти тетки Доминик перебрался в «апартаменты над салоном», как он сам это называл. Поэтому я съехала из мотеля, и переселилась в его старую квартиру, которая к тому времени пустовала.

Так и началась моя карьера стилиста.

> *конец флешбека*

> *быстрая перемотка вперед*

На следующий день после маминого звонка я сидела, мрачно курила и потягивала шартрез в баре «Йа Креведко»18, и чувствовала, что еще одна порция, и я сама стану, как «креведко». Достойное продолжения Дня святого Патрика…

Дом, как обычно, плюхнулся рядом, выудил сигарету из моей пачки (а там оставалось всего три штуки), прикурил, сделал две затяжки, затоптал окурок в пепельнице и посмотрел на меня испытующим взглядом.

Все-то ты знаешь.

Я вздохнула, отхлебнула еще для храбрости (хотя при такой дозе храбрости у меня и так было не занимать) и начала свою повесть.

К окончанию моего рассказа его тонкие брови сошлись на переносице, он закатил глаза к потолку и начал вещать.

– Девушка!

Я подняла на него глаза. Ой, как-то у меня все двоилось…

– Запомни, милая. Никто о тебе не позаботится, кроме тебя самой… Ну, или меня.

Он промочил горло из стаканчика, который грел в руке. Подергал вырез свитера, перегнулся через столик и пристально взглянул на меня.

– На что ты готова пойти ради спасения бизнеса своих родителей?

Грабеж? Убийство? Покупка товаров по купонам?

Перед глазами у меня запрыгали картинки, как в заставке MTV: я в черной маске, с пистолетом, укладываю на пол два десятка людей в закусочной… Я под покровом ночи в алом лаковом плаще, с винтовкой с оптическим прицелом совершаю заказное убийство с крыши дома… Я блондинка…

Гос-с-споди! Почему в алом плаще-то? Почему блондинка?

Я – вся в черном, под покровом ночи… (дался мне этот «покров ночи»! ) … со стетоскопом вскрываю сейф с бриллиантами…

Боже… Нужно меньше читать Сидни Шелдона19.

– Я… В общем… В общем, на все… Но без разбоя, – как-то неуверенно пробормотала я.

– Одна моя хорошая знакомая владеет заведением, которое котируется очень высоко в определенных кругах…