Ген хранитель - страница 13

Первым впечатлением зрителя, участвующего в испытаниях Ро-синтезатора, будет иллюзия, что он смотрит спектакль. И да, можно воспринимать это всего лишь как новый вид развлечения – сверхреалистичного искусства, более совершенного, чем гибрид театра и кино. А можно, наблюдая скрупулезно восстановленные, без прикрас, фрагменты своей и чужой человеческой жизни, понять, наконец, какие‑то важные моменты событий, разобраться в том, что происходило – иногда это приятно и волнительно, а иногда безумно тяжело.

С философской точки зрения доктор Ро воспринимал свое изобретение как открытие новой формы бессмертия. Ведь все, что происходило с человеком с рождения до последнего вздоха, гипотетически сможет хранится бесконечно долго в виде биоматериалов мозга или уже сразу в оцифрованном виде. Новый вид истории – реальная судьба живших на земле реальных людей.

Таким образом, доктор Сто Одиннадцать приблизил человечество к тому, что все, что происходило с людьми, при условии, что есть возможность провести скрининг их мозга, никуда не исчезало и могло быть воспроизведено и визуализировано. И даже это не стало бы финальной точкой в исследованиях. Ученые в будущем смогут из клеток мозга живого человека считывать дифференциалы информации – сведения о том, что происходило с предками этого человека до того, как они стали родителями.

Ро бережно достал из криогенной камеры биокассету с записью информации, добытой из скрининга собственного мозга, и вставил её в дешифратор. Оптоволокно от передатчика дешифратора тянулось в толщу горы, там как раз и находился каскад синхрофазотронов. Из недр горы по толстым кабелям в кабинет доктора Одиннадцать через четверть часа вернулась уже математическая модель информации. Подсоединив кабель к новому, еще не обрамленному в прозрачный полимерный корпус Ро‑синтезатору, и надев линзы со встроенным ай‑треккером, доктор Одиннадцать приготовился смотреть кино. Или спектакль. Или свою жизнь.

Сначала шли одни помехи и изображение было неустойчивым и невнятным. Доктор Одиннадцать взглядом изменил входные настройки и установил на дешифраторе точное время, 25 апреля 2025 года. В углу лаборатории на специальной площадке, заполненной туманоподобной субстанцией появилось трехмерное изображение. С каждым мгновеньем оно становилось все более четким.

«Ты стоишь на куске камня с раскаленным центром, который летит с бешеной скоростью в неизведанное пространство бесконечно расширяющейся Вселенной. Как при этом ты можешь чего‑то бояться?» (из сети)

Ро ехал в своей инвалидной коляске‑капсуле по дорожке медицинского центра в Пенсильвании, был солнечный апрельский день. В воздухе стоял дурманящий запах прелой сосны, которую подсыпали к подножию деревьев в качестве удобрения. Заливисто щебетали птицы, и бутоны кустарников и цветов только‑только раскрылись.

На скамейке сидела необыкновенно красивая и бледная девочка. У этой скамейки и рядом с этой красавицей невозможно было не остановиться.

– Hallo! I`m Ro6! – даже такие простые слова очень тяжело давались мальчику, все его тело потрясывалось, подросток всего несколько месяцев назад научился с горем пополам ворочать языком и поэтому говорил как робот:

– Who are you?7

– Я уже никто! Представляешь, уже никто и ничто! – по‑английски с грустью ответила девочка, не поднимая глаз, как будто разговаривала не с Ро, а сама с собою, – Мне даже операцию делать не стали! Моя мама до сих пор уговаривает врачей попытаться. Не берутся! Говорят, поздно! Везет тебе! Ты хоть и инвалид, но будешь жить! А я скоро умру!