Ген Z. Без обязательств - страница 7

Опьянение той стадии, в которой находилась Катя, неизменно действовало на нее возбуждающе, но она никогда не терялась. Ее ум, этот на редкость невозмутимый страж, был холодным даже в минуты, когда тело казалось раскаленным добела. Катя гордилась тем, как легко умеет подавлять свои желания, но иногда, оставшись одна, очень сильно об этом сожалела. То, что опасения ловили ее даже в пьяном угаре, не доставляло ей радости. Она никогда не могла отпустить контроль до конца, потому что самым страшным бичом для нее был стыд.

– Ну так попробуй еще, – просто сказала Юля, улыбаясь дорожной камере.

О, она бы попробовала! Она бы хотела попробовать. Она бы заставила Юлю заехать на пустую парковку у дома, и целовала бы ее до тех пор, пока опухшие губы не начали зудеть.

Катя живо представила, как перелазит на соседнее кресло и, просунув руку между дверью и сидением, тянет за рычаг, откидывая спинку назад. Что бы она сделала первым? Стянула с себя рубашку? Расстегнула бы ее пуговицы? Оставила бы на ее мягкой шее укус?

Ладони закололо от желания смять ее – да хоть свою! – грудь через кофту, но Катя сжала кулаки и приоткрыла глаза. Она горела.

– Смотри-ка, почти приехали! Ну и дома! А охрана машину пропустит?

Катя знаком показала остановиться у пропускного пункта.

– Ты уверена, что нормально доберешься до дома?

– Не переживай, – отмахнулась Юля. – У меня там парковка в двух шагах.

Катя хотела было пригласить ее к себе, но вовремя прикусила язык. Вместо этого она улыбнулась:

– Да. Точно.

Глава 2. Новый год в семье Кожуховых

Тридцатого декабря Катя вернулась домой в резиденцию (как скромно называл свой загородный дом глава семейства). Это был большой участок, огражденный сплошным каменным забором три метра в высоту, за которым, скрываясь от любопытного взгляда всяких «Фондов борьбы с коррупцией», стоял просторный трехэтажный дом. В свое время Сергей Анатольевич, насмотревшись на золотые унитазы и вензеля у своих друзей-толстосумов, не имевших вкуса, но имевших деньги, ставил здесь фундамент под усадьбу в стиле ампир, но, увидев план дома, Вероника Кирилловна, как она любила говорить, поседела несколькими прядями и заявила, что ноги ее не будет в таком безвкусном особняке. Поэтому на месте несостоявшегося памятника малиновым пиджакам и новым русским стоял дом, выстроенный по «концептуальному» плану, как это модно было говорить. Концептуальность состояла преимущественно в том, что весь первый этаж был обнесен ростовыми окнами. Летом их поднимали, и этаж становился замечательной террасой. В стороне от главного дома стояли два гостевых и еще банный домик, отгороженный деревьями, так как он никак не вписывался в господствовавший на участке модерн. В одном из гостевых домов обычно жил смотритель и располагался домашний персонал, нанятый по случаю многолюдных торжеств. Предстоящий «une soirée amicale»^>3, как называла Вероника Кирилловна учрежденное ею празднование Нового года, был как раз одним из них.

Катя приехала, когда все приготовления были завершены: дом сиял чистотой и гирляндами, в залах стало пусто (мебель убрали, чтобы освободить пространство для гостей), большую ель во дворе украсили шарами размером с человеческую голову и припорошили искусственным снегом, а домашняя елка, стоявшая в вестибюле, вся искрилась мишурой и стеклом. Оставалось лишь утвердить итоговый вариант меню, здорово отличавшийся от того первого варианта, на котором настаивала Вероника Кирилловна, тяжело переживающая из-за санкций на деликатесы, которые все же не исчезли с их стола.