Иван Иванович как раз генеральскую рубашку стирал и обернулся, чтобы спросить, надраить ли песочком звездочки на погонах, или не надо. И тут он увидел крокодила.
Дальше все решили считанные секунды. Выпустил он из рук рубашку, схватил лежавшую корягу, да как кинет в крокодила. Тот хлопнул пастью и переломил корягу надвое, словно спичку, а сам все равно на Бочкина ползет. Всего полметра осталось.
А генерал увидел чудовище и от страха с места двинуться не может. Только рот открыл, да глаза выпучил. Даже фуражка у него от страха на затылок съехала.
Поискал глазами Иван Иванович что бы еще в крокодила бросить, но ничего не нашел. Даже банана поблизости не было. И от отчаяния пнул он ногой воздух. И тут один из его ботинок сорвался с ноги и полетел прямо в крокодила. А у крокодилов, надо отметить, реакция отменная. Подпрыгнул он с места и хвать его зубами, да со всей силы. Даже челюсти у него бедняги свело. Ботинок ему чуть не в самое горло попал, и он его не передними зубами схватил, а задними.
Естественно крокодилу ботинок не понравился. Невкусные ботинки делают на московской фабрике «Скороход». Хотел он его обратно выплюнуть, а не может. Завязли его зубы в подошве из искусственного каучука и в толстой бычьей коже и ни туда ни сюда. Мотает крокодил мордой из стороны в сторону, хвостом по песку бьет, а освободиться не может.
А Краснобаев не стал времени зря терять, схватил свой широкий офицерский ремень, бросился чудовищу на спину, поднял ему морду и мигом скрутил пасть. Да так крепко, что у крокодила слезы его крокодиловы так и брызнули фонтаном. Смотрит он на Краснобаева и плачет, а на носу у него пряжка от краснобаевского ремня светится. И серп и молот на ней огнем горят.
– Плачь, плачь, – погрозил крокодилу пальцем Иван Иванович. – Будешь знать, как на моего генерала нападать.
А тут и Бочкин опомнился, вскочил с места и на крокодила ногами затопал:
– А ну прочь отсюда, паразит ты этакий! И чтобы без приказа не входить в мой кабинет.
Да так грозно он это прокричал, и так громко, что все вокруг замерло, птицы перестали петь, обезьяны кричать, одна из них от страха даже упала с дерева, а пальмы перестали раскачиваться. А крокодил подпрыгнул и убежал. Только его и видели. Бочкин и Краснобаев ему пальцем вслед погрозили.
– Ну все, – удовлетворенно произнес Краснобаев, – больше ни один крокодил к нам теперь не пристанет. Можете быть спокойным, товарищ генерал.
А Бочкин представил, как его крокодил ест, а остатки в воде прячет, чтобы на ужин, значит, приберечь, вздрогнул всем телом и даже прослезился:
– Эх, Краснобаев, опять ты меня спас! Да где же я столько орденов для тебя найду?
– Ваше похвала, Василий Митрофанович, для меня дороже любого ордена.
Бочкин даже покраснел от удовольствия, а так как он был очень скромным человеком, то решил переменить тему разговора.
– Ну ладно, хватит друг другу похвалы воздавать, надо изучить обстановку. Какие есть предложения?
– У меня предложение подняться на гору и осмотреться. С высоты, оно, все видно.
Бочкину предложение понравилось.
– Тогда вперед! – скомандовал он.
И они стали собираться. И сразу выяснилось, что рубашка генерала уплыла вниз, ее ручей унес, а у Краснобаева одного ботинка не хватило, он у крокодила в пасти остался. И ремня тоже у него теперь не было.
Пришлось идти не в полной форме.
