Возвращавшиеся по своей лыжне вражеские лыжники не заметили наших замаскировавшихся бойцов и попали под их шквальный огонь. В ходе короткого и яростного боя комбат успел разглядеть, что у некоторых солдат и офицеров странная форма, непохожая на финскую. Никто из наших бойцов не мог даже подумать, что здесь возможна встреча с солдатами нейтральной страны. „Раз не в нашей форме и вместе с финнами, значит – противник“, – решил командир и приказал взять в плен, в первую очередь, врагов, одетых в эту странную форму. Были, к сожалению, и убитые с нашей стороны. Доставить их через линию фронта в расположение наших войск делом было весьма сложным. Мало того что пленных надо было тащить буквально на себе, нельзя было при этом допустить, чтобы они замёрзли. При стоявших тогда суровых морозах в условиях неподвижности или даже малоподвижности, например в случае тяжёлого ранения, смерть наступала очень быстро. Линию фронта удалось преодолеть без потерь. В ходе боя 6 человек были взяты в плен, но не финны, а… шведы. Их сразу отправили в Москву.
Но это было позже. Когда же добрались до своих, комбат опять получил „на всю катушку“. Опять НКВД, опять допросы. В ходе допросов Василий Филлипович и узнал, кого он взял в плен – шведских офицеров, изучавших возможность участия в войне на стороне Финляндии шведского Экспедиционного добровольческого корпуса, уже прибывшего в конце января – начале февраля на Кандалакшское направление. Приписали тогда комбату что-то вроде политической близорукости, мол, „нейтралов“ не распознал, не тех в плен взял, припомнили оставление своих убитых на поле боя, в общем, не избежать бы ему скорого военно-полевого суда и, скорее всего – расстрела, да командующий армией взял храброго командира под защиту».
В очередной раз оставшись без боевой награды, Маргелов, судя по всему, не расстроился.
– Зато Швеция осталась нейтральной, – частенько будет шутить Василий Филиппович.
Война с Финляндией была для него своего рода табу. Слишком много там было неоправданных потерь…
Но несмотря на эти трагические ноты, комбат лыжного разведбата огромное внимание уделял экипировке своих бойцов в ходе подготовки к очередному рейду во вражеский тыл. Он обращал внимание на все мелочи, считая это основой успеха в бою. И, конечно же, берёг своих подчинённых…
Кстати сказать, вот что пишет историк П. Аптекарь о состоянии 122-й стрелковой дивизии, в которой воевал батальон Маргелова: «122-я стрелковая дивизия до „Больших учебных сборов“ в сокращённом составе дислоцировалась в Белорусском Особом ВО. Она приняла участие в „Освободительном походе“ в Западную Белоруссию, а в октябре 1939 года была переброшена в район Кандалакши. Две трети личного состава поступили из военных комиссариатов Витебской и Могилёвской областей. Но, судя по дальнейшему ходу боевых действий, командованию дивизии удалось создать боеспособное соединение, значительная часть которого овладела искусством боевых действий на лыжах. Поэтому при контрударе противника в районе Сала дивизия не поддалась панике, как это случилось с 44-й и 163-й дивизиями». Весомый аргумент!
И тем не менее каждый день этой войны обходился Советскому Союзу в 1200 убитых бойцов и командиров, 6 сбитых самолётов и 23 подбитых танка…
Только 12 марта 1940 года был подписан мирный договор, а 13-го марта военные действия были прекращены.
