Юва спала так крепко, что даже не услышала, как Гисла заползла в ее постель. Только поутру она осторожно выпутывалась из объятий подруги. Дурная была у нее привычка спать, закинув на соседа ногу. Дома соседом у Гислы была груда одеял. Юва бы не возражала так уж сильно против ночных обнимашек, если бы Гисла не была горячей как уголек. Спать с ней было жарко даже в самый морозный день.
— Юва, — шепотом позвал отец и постучал в дверь.
Юва накрыла Гислу одеялом, завернулась в плед и вышла к отцу, тихо притворив за собой дверь.
— Ты чего? Случилось что? — она сладко потянулась и посмотрела в окно.
— Ганс с лошади упал. Ногу сломал.
— Бедняга, — Юва искренне сочувствовала их наемному рабочему.
— Я телегу загрузил, отвези Генералу этому.
— А что Джек? Или Кай?
— Кай уехал с обозом. А Джек с лихорадкой вот уже второй день. Давай, одевайся. Отвези телегу Генерлу, а потом поезжай на рынок в Ратре.
— Ещё и в соседнюю деревню?
— Давай, поторапливайся. С матерью я договорился. Она сегодня похозяйничает в твоих угодьях, — отрезал отец тоном, не терпящим возражений.
Юва недовольно вздохнула. Ну куда матери хвататься за тяжести, доить коров да таскать корма всему скоту? Перенапряжется и родит же прям в загоне!
— Ничего с твоей матерью за один день не случится, — отмахнулся отец, будто прочитав ее мысли.
— Хорошо. Я сегодня развезу заказы.
— Чтобы мы без тебя делали, — отец поцеловал ее в лоб.
— Сами бы везли свои заказы.
— А кто в поле бы остался? — он потрепал ее по волосам.
— Может я в поле?
— Ещё чего! Прогуляешься заодно. Вперед.
Отец кивнул на дверь в комнату. Юва улыбнулась и пошла будить Гислу. Денек обещал быть веселым.
Телегу загрузил отец и его помощник, пока Юва и Гисла завтракали. Матушка любезно собрала им с собой лепешки и пирожки с яблоком, даже вяленого мяса в корзинку забросила, чтобы работнички пожевали чего по дороге.
Гисла, придерживая юбку, забралась в телегу, а Юва, подтянув штаны и поправив платок на голове, влезла на козлы и взялась за поводья.
— Вернемся после обеда! — крикнула она отцу, погнав лошадь.
Ответа Юва не услышала. Но зато, обернувшись, увидела, как папа машет ей рукой.
Перво-наперво нужно было отвезти провиант в особняк на другом конце деревне. А уж потом ехать на рынок.
Деревня Ювы находилась к городу ближе всего. Ратра была чуть дальше. А совсем уж далеко — Кавна. На все три деревни водился только один рынок. Работал строго по воскресеньям. Скупались там все, кто не желал тратить день, а то и полтора на дорогу до города.
Отец пару лет назад договорился с одним лавочником на рынке. Тот торговала картошкой, а иногда на прилавке появлялась курица. Дела шли так себе. Тогда папа предложил ему продавать продукты с фермы. Мужику — одну десятую от прибыли за день. Стой да торгуй. Он, конечно, согласился.
А вот что касалось Генерала, то в его особняк еду привозили раз в три дня. Кухарка принимала провиант и давала новый список. Подробный и понятный, совсем не похожий на тот, что привозил генерал.
— Нас же пустят во двор? — Гисла пыталась перелезть на козлы и сесть рядом. Телега подпрыгнула на камне, и она взвизгнула. Но всё же удержалась и устроилась на козлах.
— Конечно. Не будем же мы это все, — Юва кивнула себе за спину, — тащить от ворот.
Верхом до старого особняка было от силы минут сорок. Всю дорогу Гисла распевала песни. Юва держалась первые десять минут, а потом всё-таки присоединилась к подруге. Они не попадали в ноты, откровенно фальшивили, а на кочках и вовсе выдавали что-то больше похожее на икание, чем на пение. Но это было так весело, что от смеха начинал болеть живот.
