И потому, продвигаясь вперед, мы не должны полагаться на один лишь разум, исторически считающийся первоисточником величайших человеческих достижений. Но принижать его значение тоже не нужно. Если в своих классических работах Киссинджер выстраивал гармонию идеализма и реализма, то в своих поздних исследованиях будущего он предлагает осмыслить качественно иную пропорцию. Речь идет о поиске равновесия между традиционной эмпирической природой истины и принципиально новым знанием: тем, что философски превосходит человеческий разум, но еще не обрело исторической завершенности. Как внешняя политика не может позволить себе полностью погружаться в одну из крайностей, так и наша концепция будущего не должна выстраиваться на однобоких категоричных установках.
ИИ, таким образом, представляет собой уникальную задачу, требующую особых подходов – да таких, которые поначалу могут показаться иррациональными или чрезмерно парадоксальными. Действительно, сценарии, описанные в этой книге, поражают воображение. Однако доктор Киссинджер, называвший себя в наших беседах (и не только) всего лишь рядовым исследователем человека и его, вероятно, окончательного творения, неизменно предупреждал: главная опасность ИИ заключается в том, что мы можем слишком поспешно или самонадеянно заявить о его понимании.
Глубина его интеллекта и редкая проницательность – качества, которые нам, скорее всего, больше не доведется встретить в ком-либо другом. Просто невозможно себе представить, чтобы человек в возрасте 93 лет сумел погрузиться в совершенно новую и ранее неизвестную область технических знаний. С его неутолимым любопытством, жаждой познания и оптимизмом, подкрепленными преданностью работе и чувством долга, никакая физическая или душевная боль не могла заглушить его неудержимого интереса к прогрессу. Преодолевая недуги, вызванные старостью, каждый новый день он встречал с твердой решимостью сделать вместе с миром очередной шаг вперед. Его несокрушимая сила духа, возможно, проистекала из железной самодисциплины, что была закалена тяжелыми испытаниями его юности, отточена на войне и проверена десятилетиями напряженной общественной деятельности.
Мы – лишь двое из сотен тысяч, на чьи судьбы повлиял этот необыкновенный человек. Нам будет его очень не хватать – и несомненно, больше, чем мы можем себе представить. Он покинул нас в период надвигающейся огромной неопределенности, и сейчас как никогда мы нуждаемся в нем. Вот почему для этой книги не нашлось более подходящего названия, чем Genesis, – в нем метафорически воплотились и его собственное незримое возрождение, и начало новой эры для человечества. Суждено ли людям достичь новых вершин или потерпеть крах – доктору Киссинджеру не дано было узнать, и конечных плодов своих трудов он не увидел. Но с нами остается его мудрость – ориентир, по которому мы можем сверять свои замыслы и поступки.
Эрик Шмидт и Крейг Манди
Еще несколько лет назад тема искусственного интеллекта (ИИ) была далеко не самым важным пунктом повестки дня общественных дискуссий. Но сегодня в своем стремительном развитии ИИ прочно обосновался на первых полосах новостных изданий и стал объектом пристального внимания лидеров науки, представителей бизнеса, журналистики, государственных служб, образования и политики во всем мире.
По нашему мнению, как широкая общественность, так и многие эксперты до сих пор недооценивают ключевые аспекты новой эры ИИ, которая уже наступила. Развитие систем ИИ и человеческие реакции на это развитие способны радикально трансформировать:
