И Юлия не знает, где это место, и не может его найти.
С момента битвы в Долине Оракулов и Красных драконов прошло полмесяца, но Юлия каждый день выходила на этот балкон, сжимала в руках оружие и тренировалась до изнеможения, представляя, что против неё, как и прежде, выступает призрак сестры, используя по очереди те умения, что приобрёл за последнее время.
На что же она надеялась? Наверное, на то, что Ваня исчезла ненадолго и скоро вновь появится. Но она не появлялась. И Юлия больше не ощущала ни покалывания в пальцах, ни головной боли, предшествующих появлению Вани.
А это означало только одно: Азраид исполнил свою угрозу, и Юлии нужно было привыкать к жизни без колдовства.
Теперь она стала обыкновенной девушкой. И хотя она не верила в колдовские способности, всячески их отрицала и гневалась, когда её называли ведьмой, Юлия очень расстроилась из-за исчезновения ведьмовской силы.
Более того, здесь, на вершине мира, в центре чужой страны, одиночество ощущалось особенно остро. И единственные родственники – сила, преобразившаяся в Ваню, и родной дядя, застрявший в теле десятилетнего мальчика и обиженный на весь мир, – были так далеко, как только возможно.
Что же делать дальше?
Юлия обещала присоединиться к магам Сэмена и вот уже полмесяца ждала, когда они соизволят рассмотреть её кандидатуру.
Орин-Юджин заходил каждый день и успокаивал графиню, что совет вот-вот соберётся, и её участие в борьбе со Мраком будет закреплено некими торжественными договорами и царскими печатями.
Но Юлии от этого было ни холодно, ни жарко. Она чувствовала, что её мысли и чувства не здесь, а потому ощущала дикую потребность уйти из этого магического места.
Единственное, что устраивало Юлию целиком и полностью, – это спокойствие.
Здесь, на вершине самой высокой в мире горы, его было с избытком. Если бы не постоянные метания и разброд мыслей из-за Вани и Саббатона, то здесь можно было бы остаться навсегда.
Огромные покои, молчаливые монахи, постигающие магию, изысканные блюда и удобные одежды – всё, о чем можно мечтать потасканной по войнам и битвам графине.
Здесь на неё никто не охотился, и тут никто не стремился убить Юлию или предъявить на неё какие-то права.
Возможно, не исчезни Ваня, графиня бы и не вспомнила о Саббатоне, но поскольку отсутствовали они оба, то мысли, цепляясь за сестру-призрака, непременно перекидывались и на непутёвого мальчика-дядю.
Отцовская вина перед ним не давала покоя и Юлии…
– Эстэто мари рино Каэрто, – спокойным голосом сказал позади Орин-Юджин аль Вааль.
Хотя Юлия и знала, что с минуты на минуту маг заявится, но всё равно его появление стало неожиданным, и девушка вздрогнула. Но не стала поворачиваться. Ещё слишком заметны на лице были следы её переживаний.
– Что это значит? – спросила она.
– Опасность преследует тех, кто её уже познал, – ответил чародей.
Юлия слышала его лёгкие шаги за спиной. Он прошёл мимо, поднял звякнувший меч и подошёл к девушке.
– Я все же не уловила мудрости вашей фразы, – понуро ответила Юлия и, наконец, соизволила повернуться к Орину-Юджину.
Она аккуратно взяла у него меч и вложила в ножны, стараясь не смотреть ему в глаза.
В последние дни он часто навещал девушку, водил по Мазал Гур Драму, много показывал и рассказывал. А ещё он много смотрел… на Юлию. И это всегда смущало графиню.
Даже Ильрик Вронский не смотрел так красноречиво на Лилию, когда сватался.
