– Чтобы не допустить чего-то, – ответила девушка. – Может быть, мне не понравится, куда дует этот ваш ветер.
– Твой ветер, – поправила Ёля и добавила: – Конечно, ты можешь пытаться изменить свой путь, но с каждой такой попыткой его потоки будут расходиться и множиться. И в итоге неизвестно, чем всё закончится и где ветер времени решит собрать в одно дыхание все остальные потоки… Выслушай нас, и сама решишь, верить или нет.
– А разве можно не верить?
– В этом особенность вашего вида. – ответила Ёля. – Вы не хотите верить в очевидное, но часто доверяете глупостям и настоящим сказкам. Это же путаница. Запомни: истина всегда одна, а любые её толкования – лишь мнимое людское мнение, которое они накладывают поверх правды в зависимости от своих желаний, опыта и ещё множества факторов.
– Хорошо, – сдалась Юлия. – Говорите, что должны. Ведь от того, что вы не скажете, ваш ветер никуда не денется. Не исчезнет же…
– Верно, – согласился Эль. – Орин-Юджин, попрошу вас…
– Да, конечно, – кивнул с улыбкой аль Вааль и направился к двери.
– Стой! Куда ты? – удивилась Юлия. Ей совсем не хотелось выслушивать странные видения одной.
– Прости, графиня, – покачала головой юноша. – Это твоя история, и она предназначена только для тебя. Никто, кроме тебя, не должен слышать Оракула, если этот ветер времени твой. Так что… я подожду за дверью. Как закончите, позови, и я войду.
Неуверенность и одиночество вновь навалились на Юлию тяжёлой плитой, когда дверь за аль Ваалем закрылась. Она повернулась к странным существам и, хотя те продолжали спокойно сидеть, не знала, куда спрятать руки. Правая же упорно искала Гринандэр, словно Эль и Ёля несли графине угрозу. Впрочем, в каком-то смысле так и было: своим предсказанием они могли обречь девушку на нежеланный или опасный путь. И Юлии этого очень не хотелось.
Когда графиня ди Ванэско приблизилась к Оракулам и нервно застыла в ожидании, их квадратные зрачки заметались в янтарных блюдцах в совершенно независимых друг от друга направлениях, а кожа вместо носа приподнялась, открывая, казалось, бездонные, черные дыры. В них тотчас со свистом начал всасываться воздух, пугая графиню ещё сильнее. Тела Оракулов затряслись, а тонкие руки с длинными сухими пальцами с силой схватились за подлокотники. И… почти тотчас всё прекратилось. Носовая кожа легла на место, закрывая чёрные дыры, а глаза успокоились, зрачки, наконец, впервые за время посещения Юлией Оракулов, сошлись на ней.
– Ты… – заговорили Эль и Ёля одновременно, словно репетировали, отчего по спине девушки пробежали мурашки.
– Ты умрёшь! – заявили они. – Но до этого поможешь Мраку окутать Мрачноземье. Потом сгинешь, забрав с собой тёмного Владыку, и… вернёшься из тени смерти вновь, чтобы воссоединить Левию и Правию, чтобы Сэмен, наконец, наполнился светом…
Оракулы замолчали. Их зрачки вновь смотрели в разные стороны, а голоса ещё какое-то время отскакивали от стен, будто горное эхо. Юлия стояла ни жива, ни мертва, ожидая, что ещё эти страшные существа добавят к сказанному, но они молчали.
– И это всё? – уточнила графиня, которой казалось, что её обманули и что это странное пророчество вовсе не пророчество, а какая-то чудная фантазия, сорванная с языков не совсем понятных простому человеку существ. – Никаких подробностей?
– Подробности напишут все остальные, – улыбнувшись, ответила Ёля. – Те, с кем ты встретишься на этом пути.
