Генезис педагогических понятий в России в XI – XX вв. - страница 6

их в учении и наставлении Господнем».[46, с. 231] Хорошо видно, что термин «воспитание» включал в себя «учение» и «наставление», которые признавались его составными частями. При этом термины «учение» и «наставление» имеют общую направленность, но разное наполнение: «учение» – это процесс внутренний, а «наставление» – внешний. Высокая ответственность родителей-христиан за небрежное воспитание детей вводилась в Кормчих книгах («Ефремовская» рукопись XIV в.): «Аще кто своя чада не воспитает… яко чадо ненавистник».[47, л. 15] Подобные предостережения в Кормчих встречались уже в ранних рукописях XI–XII вв.

В число книг, служивших для постоянного чтения представителями всех сословий и возрастных групп, входили Жития Святых. Содержание рукописей включало в себя широкий перечень жизненных правил и норм, закрепленный конкретными педагогическими терминами. Эти термины активно входили в жизнь каждого человека, поскольку Жития читались родителями маленьким детям, изучались в училищах, с ними знакомили в церквях во время проповедей, они составляли основной жанр духовно-нравственного чтения в свободное время. Количество сохранившихся с XI–XVII вв. списков Житий очень велико, поэтому представляется целесообразным на примере некоторых из них показать употребление термина «воспитание» поэтапно, с XI по XVII вв. В скобках приводится дата рукописи:

«Благодетию же паче млеком воспитан» (XI в.);[48, с. 06]

«Сию введи в Святую церковь сущно воспитетися» (XI в.);[Там же]

«Се аз владыко и дети яже воспитах духовным твоим брашнем [питанием – А.Р.]» (XI в.);[49, л. 27]

«Благодательно из млада в вере чисте воспитан» (XII в.);[50, л. 250]

«От благородныя крове рожься и воспитан благочестиво» (XII в.);[51, л. 105]

«Иже воспитает отроча благоугодно благостен есть» (XIII в.);[52] «Во благых обычаих воспитан» (XIII в.);[53] «Тыи бяше того же Констянтина града рожаи и вспитание» (XIV в.);[54]

«Понеже б [Всеволод] во Олговичех всих удалее рожаем и воспитаем… Воспитанием любовь имяше ко всем» (XV в.);[55, с. 149]

«Дети своя во благоверии и в законе Христове воспиташа, и в поучении книжнем возрасти и наказа, и научи» (XVI в.);[56, с. 50]

«Воспитевши же блаженнаго сына своего Элеуферия, и научивши его святым книгам, и вдасть…. некоему епископу» (XVI в.);[57, стб. 1031]

«Воспитан же добре наказании и божественным книгам научися» (XVI в.);[58, с. 134]

«Рождением и воспитением Нижняго Новагорода гражанин» (XVI в.);[59, л. 212]

«Иже от юности во благочестии воспитанному» (XVII в.).[60, с. 135]

Рассмотренные примеры употребления термина «воспитание» на протяжении семи веков отражают его единообразное понимание, включавшее в себя физическое и нравственное развитие человека. Кроме того, можно проследить соотношение терминов «воспитание» и «учение».

Содержание термина «воспитание» достаточно наглядно раскрывается и в древнерусских летописях. Так, например, Лаврентьевская летопись (рукопись 1377 г.) сообщает: «Аще родится… девоческ пол то воздоя́т [должное воздадут – А.Р.] и прилежнее воспитают»,[61, стб. 1377] а в Софийской летописи (рукопись сер. XV века) о Великом князе Дмитрии Ивановиче Донском упомянуто: «воспитан же бысть в благочестии и в славе со всяцеми наказании духовными».[62, с. 104] Термин «воспитание» и его производные нередко содержался во фрагментах Житий, помещавшихся в летописи.

В историко-педагогической литературе анализ процесса становления и развития термина «воспитание» в период XI–XVII вв. практически не производился, поскольку распространено мнение, что сам термин стал использоваться лишь с XVIII в.[63, с. 3; 64, с. 21; 65, с. 138] Исключение составляли выполненные в 1960-е годы работы Б.Б. Комаровского «Русская педагогическая терминология» и И.М. Кантора «Педагогическая лексикография и лексикология», в которых признавался факт существования в русском языке слова «воспитание», однако с крайне узким значением. Так, в работе Б.Б. Комаровского отмечалось: «До XVI века слово «воспитати» имело чисто житейский смысл – «вскормить». Затем оно постепенно приобрело педагогическое значение».[66, с. 58–59] По мнению И.М. Кантора, «В области теории воспитания еще в XVII веке утверждается термин «воспитание», заменивший термины «уход», «взращивание», «вскармливание».[67, с. 182] Эти утверждения представляются недостаточно обоснованными, поскольку тысячи сохранившихся источников периода XI–XVII вв. говорят о педагогическом значении термина «воспитание», который уже с XI века обозначал физическое и нравственное развитие человека в условиях осуществления образования. В этой связи весьма показательно, что И.М. Кантор говорит о существовании «теории воспитания» в XVII веке, когда, по его мнению, утверждался термин «воспитание». Точка зрения о столь позднем его происхождении – в XVII веке отражает, вероятно, определенные историографические установки своего времени или же показывает недостаточно хорошее знакомство с источниками.