– Нашел?
– Пока еще в поисках, – вздохнула Анна Львовна. – А что же вы, и коллег его подозреваете, может, соседей наших?
– Мы никого пока не подозреваем. Мы проверяем любые возможности.
– Ну ладно, – похоже, не поверила тетушка. – Смотрите кассету. Чайку вам еще принесу.
– Нет-нет-нет! – запротестовал Денис, но, видя, что Анна Львовна огорчилась, добавил: – Может, попозже…
Кассета начиналась последними кадрами какого-то бразильского сериала, потом был длинный блок рекламы, – очевидно, Эренбург установил на видеомагнитофоне время начала передачи по программе, а реально она началась минут на десять позже. Денис промотал ненужное. Наконец в кадре появился большой круглый стол и ведущий Марк Венцель – социолог, профессор, лауреат Всероссийской премии за выдающийся вклад в популяризацию науки – представил гостей передачи. Два академика – Сергей Беспалов и Рафаил Арутюнян, замминистра образования Ефим Полянчиков и член совета по делам науки при президенте РФ Герман Сысоев. Эренбург не зря заинтересовался этой передачей. Маститые ученые собрались поговорить на интересующую журналиста тему – об убийствах ученых.
Венцель длинно и довольно скучно предварял беседу: дескать, и без того ученым в России несладко, а тут еще открылся на них сезон охоты. Денис терпеливо выслушал вступительное слово, не почерпнув из него ни капли информации. Потом стали говорить гости, – естественно, начали с министерского чиновника. Тот тоже ничего путного не сказал. Посетовал только: когда у нас в науке наконец все начало налаживаться, деклассированные элементы проявили интерес к ученым и содержимому их кошельков. Но сетовал пространно – минут пять. Потом высказался президентский советник: дескать, вся научная общественность обеспокоена, а особенно Академия наук. Академики живо эту обеспокоенность подтвердили: Беспалов – от имени РАН, Арутюнян – от имени РАМН. По кругу очередь докатилась снова до Венцеля. Он стал называть погибших поименно, перечисляя заслуги и звания. Остальные кивали, добавляли что-то, сокрушались, что гибнут поистине великие ученые.
Наконец вроде бы наметилось что-то интересное. Академик Беспалов с глубокомысленным видом вопросил:
– Кто следующий?
Министерский чиновник и президентский советник наперебой запричитали:
– Хватит уже! Должно же это когда-нибудь закончиться!
Но тут же сами и усомнились, что закончится просто так, вдруг, как и началось. Вопрос «кто следующий?» повис в воздухе, все дружно и глубоко задумались.
Арутюнян начал строить прямо на столе воображаемый штабель трупов. То есть он, наверное, не это имел в виду, но выглядело это именно так. Он изображал ладонями слои и перечислял снова:
– Осталась ли область науки, не понесшая потерь? Микробиология, психология…
– Технология и химия, – добавил Полянчиков.
– Юриспруденция, – поддержал Сысоев.
Очередь опять дошла до Венцеля.
– И венчает всю эту анархию…
Логично было бы сказать «иерархию», подумал Денис, и назвать математику и физику, там, наверное, тоже были жертвы. Но поправиться и закончить Венцель не успел.
– Никто! – взвизгнул вдруг Беспалов. – Никто не застрахован! И это страшно, друзья!
После этой истерической реплики все как-то засуетились, начали уверять друг друга, что все будет хорошо, на том передача и закончилась.
Денису было довольно сложно все это воспринимать, поскольку называвшиеся фамилии были ему незнакомы, о подробностях убийств не говорили, о результатах следствия – тоже, беседа получилась практически бесконфликтой, а потому нудной, и вообще все пятеро на разные лады повторяли, что нынче быть ученым в России – это значит попасть в группу риска. Передача сильно напоминала комплексную панихиду по погибшим.
