Пан появился, когда я трубку повесила.
— Сказали, что надо подъехать к ним с договором и паспортом.
— Так поезжайте.
Я снова заморгала. Ну точно пытается избавиться.
— Договорилась в обед. И что это вы так распереживались? Если это не ваша Марго.
— Именно потому, что это не она. Не может быть она. У нее причин нет. Если только… – он сощурился, а я как-то сразу струхнула, как будто накосячила где. – Вы с ней случайно не знакомы?
— С кем? – прикинулась дурочкой.
— С Марго. Ваше поведение вчера вызывало вопросы.
— Это я просто обалдела от того, что вы меня поцеловали.
— Он что сделал? – раздался от входа в приемную грозный голос, я закусила губу, а пан тяжело вздохнул. Папуля стоял на пороге.
— Па, ты все не так понял, – тут же влезла между ними. – Это я просто шучу так. Никто меня не целовал. Слава богу. Тем более пан. Тоже слава богу.
Росцислав за моей спиной вздохнул. В юбилейный тысячный раз.
Отец переводил взгляд с меня на пана, взгляд, надо сказать, подозрительный.
— Ты точно от меня ничего не скрываешь, Ева? – грозно спросил.
— Точно. Пан меня как мужчина не интересует.
— А Ева меня как женщина, – добавил Ястржембский клятвенно.
Даже немного обидно стало. Я вообще-то красавица. Это факт установленный. И всех своих подписчиков интересую как женщина. А их много.
— Не больно-то и хотелось, – буркнула я на всякий случай за спину, где стоял пан. Он предсказуемо вздохнул.
— Ева, можно тебя на минутку? – отец кивком вызвал меня из приемной.
Молча мы двинули по коридору. Молчали до самого кабинета отца, так что я успела себя изрядно накрутить. После школьного выпускного папа меня застукал целующейся с мальчиком. Был очень недоволен. Мальчика я больше не видела. Не в плане, что папа его того… Просто мальчик решил, что ему все эти траблы ни к чему.
Дала клятвенное обещание, что поку учусь в универе, никаких романов. Нарушила его, конечно, много раз. Но там все как-то удавалось от отца шхериться. На телевидении я была табуирована. Там все знали, кто мой отец, и связываться не хотели. Слабаки.
Один Вадик вот не побоялся, прошел боевое крещение знакомством с отцом, несколько лет прожили вместе, а потом сдулся. Пал в объятия Стервозины.
В общем, я это к чему. Папа довольно трепетно относится к моему половому воспитанию. И поцелуй с Росциславом явно не вписывается в его моральные принципы. Точнее, в мои – по его мнению.
Уже приготовилась, что меня отчитывать будут, но папа о другом заговорил:
— Вот что, Ева. Пока не разберусь, что за шутник шлет тебе записки, лучше будет, если ты поживешь у нас с Юлей.
— Да ну ты что… – протянула я.
Нет, я их очень люблю, правда. Они замечательный, и все такое. Но они ночами всякими непотребствами занимаются. Не хочу это все слушать. Разок было, мне как-то совсем не зашло.
— Это не обсуждается.
— У меня Адам. Он погибнет от тоски.
— Дашь соседке ключи, она будет его кормить. Я оплачу.
Вот все у него легко. А мне кто оплатит прием у психолога? У меня же точно образуется, как ее, детская травма. Но спорить с папулей было бесполезно.
— Хорошо, – согласилась я и отправилась восвояси. До полудня сидела в своей каморке, листала журнал, купленный утром. А когда собралась на обед, появился пан.
— Вы за договором? – спросил меня, повязывая свой шарф. Кивнула.
— Я вас подвезу.
