— Будете облизывать?
— В смысле?
— В смысле будете пальцы облизывать? Хочу понимать, к чему мне готовиться.
— А надо? – я даже поднесла палец ко рту, Ястржембский руку мою отдернул и посмотрел странно. Я рассмеялась.
— Вы же не думали, что я всерьез?
— С вами никогда не знаешь наперед. Надеюсь, вы не пытаетесь меня соблазнить?
— Вас? Боже упаси. Я так, поддержать хотела человека на чужбине.
Пан снова простонал, я только хихикала потихоньку. На нас посматривали, но не подходили. Полагаю, в этом была моя заслуга, всё-таки директорская дочка.
В кафе Росцислав предпочитал есть. Вот прямо совсем. Ни единого слова не обронил, только с аппетитом уплетал заказанное. Я вяло жевала, сверля его взглядом, но парню было хоть бы хны.
— Говорят, вы ловелас? – наконец не выдержала я. Как это полчаса и без разговоров? Пан поперхнулся и посмотрел недобро.
— Ешьте ваш салат, Ева.
— Не хотите отвечать?
— Не хочу.
— Значит, правда, ловелас.
Он вздохнул. Вилку отложил с сожалением. Но хорошо, что отложил, судя по виду, хотел ей воспользоваться в отношении меня.
— Разговаривать во время еды вредно, вас мама в детстве не учила?
Я сглотнула, неопределенно дёрнув плечом.
— Мамы не стало, когда мне было три.
Пан сощурился, разглядывая меня.
— Сочувствую. Извините. Что произошло?
Я снова дернула плечом.
— Не хочу об этом говорить.
Пан кивнул, и за столом повисла долгожданная для него тишина. Я уныло ковырялась в своем салате, отделяя ингредиенты в разные кучки. На самом деле я маму почти и не помню. Так, какое-то размытое пятно неясных детских эмоций.
Лицо-то знаю, скорее, с фотографии, чем из памяти. Мама пропала без вести. Ушла из дома и не вернулась. Поиски зашли в тупик, следствие пришло к мнению, что она стала жертвой маньяка, который в то время орудовал в городе. До этого как раз пропали две девушки. Мама стала третьей.
Отца я почему-то помню хорошо в то время. Может, мамино исчезновение так на меня повлияло, конечно. Его лицо, бледное, невыразимо печальное, навсегда отпечаталось в памяти. Долгое время он был сам не свой. Ушел с головой в работу, я почти его не видела, только вечерами, днем со мной сидела бабушка, его мама.
Но он все равно старался быть хорошим отцом, насколько это было возможно. И стал. Лучший в мире папа.
До Юли в нашей жизни женщин не было. Полагаю, отец не жил монахом, но я ничего об этом не знала. Долгое время я была единственным созданием женского пола, стоящим в центре его жизни.
Юлька появилась пять лет назад, и мы сразу подружились. Я была только рада за отца, в конце концов, его жизнь продолжалась, и он имел право быть счастливым.
Но рассказывать это все пану я, конечно, не стала.
— Я прекрасно понимаю ваши чувства, Ева, – заметил вдруг Росцислав. – Я тоже потерял маму, будучи совсем маленьким.
— О, кажется, у нас всё-таки есть что-то общее, – невесело пошутила я. Хотелось спросить, что случилось, но тогда будет логичным рассказать свою историю. А мне этого не хотелось.
Пан улыбнулся вполне человечески, и мы доели в относительно мирной обстановке.
Правда, это вовсе не значило, что контакт налажен. До конца рабочего дня Росцислав успел меня выбесить трижды, а я его всего два раза, между прочим.
Хотела сбежать чуть раньше, чтобы не видеть уже сегодня ненавистные ясные очи пана, но планам моим не суждено было сбыться.
Позвонил папуля и попросил проводить пана до гостиницы.
