– Не только в других городах, но и в других странах. Нигде в мире.
– Провокация?
– Но чья? Кому выгодно отправлять в будущее жителей Великого Гусляра?
– Может быть, нас хотят отравить? – произнес Минц, но тут же сам себе возразил: «Если они нас отравят, то как же они родятся на свет?»
– Что за товары? – спросил президент.
– Странный набор. Надувные женщины…
– С какой целью?
– Может, с эротической.
– Для мастурбации?
– Прости, Толя, но они такие убедительные, что даже разговаривают. Кроме того, в нашем городе появились надувные слоны и тигры.
– Прости, но это какой-то детский сад.
– Индивидуальные средства для полетов под кодовым названием «Малыш Карлсон»…
– Кухонные комбайны, которые картошку в мясо превращают, – подсказал Удалов.
– Кухонные комбайны, – повторил Минц. – И многое другое, о чем мы еще не успели узнать.
– Ясно, – сказал президент. – А что им нужно?
– Молодец, – одобрил вопрос президента Минц. – Нас тут снабдили списком вещей, которые рекомендуется брать с собой в шоп-тур для обменных операций. Погоди, погоди… «Фрукты и овощи свежие, кедровые орешки… ткани хлопчатобумажные и шелковые…» Не вру я! Слушай, не перебивай… «Драгоценные и полудрагоценные камни, янтарь, нефрит, агат…» Хорошо, пойдем дальше: «Книги с иллюстрациями в хорошем состоянии, выпуска до 1945 года, изделия из натурального меха…» Да тут больше ста позиций!
– Любопытно, – заметил президент. – Судя по твоему чтению, практически каждый житель города, независимо от благосостояния, может набрать дома материалов для шопа… для обмена, для бартера! Лев, ты должен будешь сделать для меня лично и для науки одну вещь…
– Мы с моим другом Корнелием Ивановичем Удаловым завтра с утра берем паспорта и отправляемся.
– И сколько стоит путевка?
– Не надо, Толя, я знаю, что на науку у нас дают скудно.
– На науку – скудно, а на разведку – сколько надо. У меня есть один академик во внешней разведке.
– По сто долларов, – сказал Минц.
– Двести долларов перевожу сегодня телеграфом, тебе и товарищу Удалову. Завтра жду от тебя звонка. На всякий случай с утра будем держать в боевой готовности парашютную бригаду.
– Только не это! – взмолился Минц. – Мы не знаем, кого спугнем и во сколько это нам обойдется.
– В зависимости от твоего доклада, Лева, – сказал президент. – Россия не забудет твоего подвига.
– Пока еще я ничего не совершил, – скромно ответил Минц.
Он попрощался с президентом и объяснил Удалову, что был у Толи научным руководителем на кандидатской диссертации. Много лет назад.
Вечером Удалов отведал пищи из кухонного комбайна. На этот раз Ксения набрала на кнопках рагу из зайца под бургундским вином и омаров под майонезом. И все из той же картошки.
Омары Удалову понравились. Наевшись, он взял у Ксении пропеллер, попробовал полетать по квартире, ушиб голову о люстру – к счастью, люстра осталась цела. Удалов упал, но не огорчился. Только сказал:
– К Максимкиному приезду спрячь эту штуку.
Ксения не ответила, но поняла, что Удалов беспокоится, как бы «Малыш Карлсон» не попал в руки внуку, который отдыхал с родителями на острове Кипр.
Удалов долго не засыпал, сидел у окна. По улице брели парочки, возвращались из парка. Удалову казалось, что многие девицы не настоящие, а надувные, но из-за плохого освещения он не был уверен в своих наблюдениях.
Ксения мирно спала – русские женщины быстрее привыкают к необычностям судьбы. Ну где бы вы увидели в Европе, чтобы женщина на шестом десятке, купив на толкучке пропеллер, стала бы летать с ним над городом? А у нас это бывает.
