«Слушай, как интересно. Правда, ты сейчас произнёс очень много незнакомых для меня слов, которые я запомнила, ты потом можешь мне их расшифровать?»
«Да, конечно могу. Я хочу, чтобы ты знала, всё».
«Кстати, хочешь, я тебе прочитаю отрывок из моего любимого стихотворения Иосифа Бродского «Новые стансы к Августе».
«Хочу, прочитай».
«Во вторник начался сентябрь.
Дождь лил всю ночь.
Все птицы улетели прочь.
Лишь я так одинок и храбр,
что даже не смотрел им вслед.
Пустынный небосвод разрушен,
дождь стягивает просвет.
Мне юг не нужен».
Вот я стою в распахнутом пальто
И мир течёт в глаза сквозь решето непониманья
Я глуховат, я боже слеповат
Не слышу слов, и ровно в двадцать ватт
Горит луна. Пусть так».
«Вова, а мне понравилось. Великолепное стихотворение! А прочитал ты его как. С тональностью, в голосе. Соблюдая все стихотворные размеры. Мне кажется если Иосиф Александрович, был бы жив, он бы восхитился новым, свежим прочтением, этого стихотворения».
«Что ты сейчас сказала, Аэлита? А вот, по-моему, я сейчас чего-то не понял, слушай у меня ещё со школьных лет, были проблемы с разборами стихотворений и со стихотворными размерами, объяснишь мне всё это как-нибудь на досуге?».
«Конечно, помогу, а чего, и не помочь.
«Мама, мама…».
«Саша, ну что ты так кричишь? Как в Одессе «на Привозе» Что случилось, ты узнала, чем занимаются Вовка и Аэлита?
«Узнала. Ты не поверишь, но я тоже бы не поверила, если бы не услышала своими собственными ушами, в общем, они о литературе разговаривают и еще, по-моему, они об Иосифе Бродском разговаривают».
«Да, ладно, что дочка реально, что ли? Ммм, а я смотрю, они импонируют друг другу, Иосиф Бродский, мне кажется весьма серьезная тема, всё же лучше чем квантовая механика. Только литература, это конечно хорошо, но я боюсь, что они могут и до Набоковской «Лолиты» добраться, а это такое произведение, что как говорит моя мама, после этого лучше сушить вёсла».
«Да, ладно мама всё будет нормально. Ладно, пойду ещё узнаю, о чём они там разговаривают».
«Вова, скажи, а я тебе нравлюсь? Я же ведь не, такая как все, я ведь не обычная девушка».
«Ну, и что? Конечно Аэлита, ты меня очень нравишься, и я тебя люблю! Скажи, а ты хочешь, стать обычной девушкой?».
«Я тебя тоже люблю, и я, конечно же, хотела бы стать обычной девушкой, но и хотела бы сохранить частичку своего в себе, то, что ты создал во мне.
А можно я тебе задам вопрос личного характера?».
«Ты меня заинтриговала, ну задавай?».
«Вова, ты меня можешь научить целоваться? Я просто не умею, ну только ты никому не говори».
«Конечно, я тебя научу. Больше того, я могу тебя научить, не только целоваться, но ещё и любить».
«Любить, а как это?».
«Я научу тебя любить в прямом смысле, ну то есть глубже познать, это чувство – чувство физической любви».
«Вовка, тебе плохо? Ты весь покраснел, может тебе Елену Юрьевну позвать? Или Николая Сергеевича? А может быть Сашу?».
«Аэлита, всё нормально, мне сейчас никто не нужен, мне нужна только ты. Знаешь, я так долго готовился к этому разговору, больше нескольких месяцев, всё репетировал, прорабатывал. А теперь, когда ты со мной рядом, я даже не знаю, как тебе это сказать. Ты можешь сегодня остаться со мной?».
«Конечно, останусь. Мне ведь больше некуда идти».
«Ты опять меня не поняла. Останься со мной сегодня, в этой комнате, тогда я тебя научу не только целоваться, ну и тому о чём говорил, пару минут назад».
