Раф пока еще не думал об этом. Никаких срочных дел у него не было. Можно было отправиться в Лунную заводь, чтобы поставить сеть на баррабульку, – после шторма ее там не то что сетью, корзинами таскали. Мелкая рыбешка, колючая, с тремя острыми шипами на спине, но вкусная, особенно если ее зажарить. Ну, а ту, что не съешь, можно на рыбий жир перетопить. Тростник рубить сейчас смысла нет. Низкий он еще – стебель тонкий, не волокнистый. Плести из такого циновки – морока одна. На Квадратном острове вроде бы тоже делать нечего. Но почему бы не заскочить? Со знакомыми повидаться, а заодно посмотреть, что сейчас на базаре в цене, чем покупатель интересуется. У Рафа десятка полтора выделанных рыбьих шкур да три корзины вяленой рыбьей спинки в чулане лежит. Ежели цена хорошая, так и отдать можно кому-то из постоянных торговцев, – не самому же за прилавком стоять. Имелось еще у Рафа давнее намерение заняться промыслом морских раков. Спрос на морского рака всегда стабильный как на Квадратном острове, так и среди плоскоглазых. А у кого еще уголь выменяешь, если не у плоскоглазых? Брать у перекупщиков с Квадратного острова – почти вдвое накладнее получается. Да и сам Раф суп из морского рака очень даже любил. Но эта затея, в отличие от всех прочих, требовала основательной подготовки.
– Не знаю, – честно признался Раф. – Не думал пока.
Опершись локтями о колени, Виираппан подался вперед.
– По большому счету, тебе ведь все равно, куда плыть, – произнес он, слегка понизив голос, чтобы звучал таинственно.
– Ну, может быть, и так, – не стал спорить Раф.
Только мысленно добавил – и что с того?
– Я хочу предложить тебе приключение, – все так же негромко продолжил Виираппан. – Такое, какого у тебя никогда в жизни не было.
– Зачем мне это? – Раф недоуменно пожал плечами и плеснул себе в чашку хмеля. – Приключение какое-то… Лучше верни мне утку.
– Этого я сделать не могу, – с сожалением качнул головой Виираппан. – Но мы сможем расширить знания о мире, в котором живем, и, может быть, выясним, куда отправилась твоя утка.
– И тогда я смогу получить ее назад? – спросил без особой надежды Раф.
– Может быть, – ответил старик, не желавший обнадеживать Рафа понапрасну. – А может быть, мы получим нечто более интересное, чем утку.
– Что?
– Ну, сам подумай, как я могу это знать?
Во взгляде у старика растерянность, а может быть, еще и тоска. Чем больше узнавал он своего спасителя, тем более странным человеком тот ему представлялся. То вдруг Раф удивлял его своей проницательностью, то неожиданно огорошивал не глупостью даже, а полнейшим безразличием. Хотя, что уж тут поделаешь, безразличие являлось отличительной чертой всех живущих на Мелководье. За очень редким исключением.
– Так ты согласен?
– Нет.
Брови старика удивленно взлетели вверх.
– Почему?
– Потому что с тобой я уже потерял утку. А сам ты едва не потерял свой плот. – Раф вроде как оценивающе взглянул на Виираппана и скроил кислую мину. – С тобой одни неприятности.
Виираппан призадумался, довод был серьезный. Особенно когда споришь с человеком, с которым, как поначалу казалось, ты разговариваешь на одном языке, но по ходу беседы вдруг выясняется, что в одни и те же слова каждый вкладывает свой, непонятный другому смысл.
– Я не стану тебя уговаривать. – Виираппан поставил недопитую чашку на столик, давая тем самым понять, что по первому требованию хозяина готов покинуть надстройку. – Но я хочу сказать, что, отказываясь от моего предложения, ты упускаешь шанс, который дается только раз в жизни, да и то не каждому.
