Первое время студенты, а также наименее ответственные младшие преподаватели издевались над новым именем, перевирая его как могли. На что Даго-Махер гордо хранил молчание. Это тут же стало популярным способом оправдывать прогулянные лекции. «А Дохлый Магёр мне ничего не сказал!» Это, конечно, не могло послужить аргументом для разговора с министерством. Подумаешь, учебный процесс! Приказ есть приказ!
Однако, к несчастью для министерства, оказалось, что на каком-то редком языке вроде суахили Даго-Махер означает «падшая женщина». Институт тут же пригрозил подать иск на курирующего требование чиновника. Чиновник попытался свалить все на пиарщиков. Пиарщики пригрозили рассказать, что требовал от них чиновник. В общем, министерство временно отступило и заткнулось, отправив чиновника на стратегический проект курирования детских яслей где-то в Салехарде. Было понятно, что они как-нибудь отыграются, но, обжегшись на имени искина, чиновники оставили его в покое. В результате Тосенька с голосом из советского фильма «Девчата» вернулась в жизнь университета, старательно исправляя бардак, устроенный Даго-Махером.
И вот этот голос бодро и с энтузиазмом давно исчезнувшего прошлого страны зазвучал из телефона:
– Да, Карен Ахмедович!
– Покажи расписание на сегодня и завтра студентки Натальи Курицыной.
– Профессор, я должна вам напомнить, что неформальные отношения со студентками и студентами могут приводить к дисциплинарным мерам.
Кое-чем министерство все-таки смогло нагадить в ответ.
– Да-да, я в курсе. Расписание?
– Сейчас! – бойко ответила Тосенька.
Карен задумчиво посмотрел на появившийся на экране его очков результат. Потом махнул рукой перед носом сначала направо, потом налево, пролистывая дни. Задумался. Аккуратно взяв чашку, он отпил чая, а потом вслух, будто спрашивая сам себя, сказал:
– И на кой черт ей сдалась эта физкультурная форма?
– Она ей ни сегодня, ни завтра не нужна, – все так же бодро вмешалась Тоська.
– Брысь! – рыкнул на нее Карен, не ожидавший, что его еще слушают.
– Поду-умаешь! – фыркнула Тосенька, изобразила звук брошенной на рычаги трубки старинного телефонного аппарата и, похоже, отключилась. Нет, никаких эмоций искин, разумеется, не испытывал, но, натренированный на диалогах из фильмов, умел блестяще их имитировать. Разумеется, к своей пользе. К счастью, под «своей» пользой, Тосенька понимала пользу Университета, так что проблем такая хитроумность не создавала.
⁂
– Знаешь, Петя, – сказала наконец Натка, – Может, мне это только кажется, но думаю, что она совсем не иностранка…
– А кто же? – удивился Петя.
И тут у Натки зазвонил телефон. Она махнула рукой, разрешая разговор, и из прицепленной у нее на груди брошки раздался взволнованный голос Светика, Светы Дологопятой из их группы.
– Натка, ты слыхала? У нас тут весь факультет на ушах стоит! У Мамедова из лаборатории андроид сбежал, представляешь? Да еще и не просто андроид, а с каким-то супер-пупер геномом из средних веков. Настоящая древняя принцесса, представляешь? А самое жуткое – никогда не узнаешь, что! Она голая сбежала! И никто ее не заметил! Представляешь?
– Погоди, Светик, что ты несешь? – прервала подругу Натка, – Они что, так и рассказали всем? Сам Карен Ахмедович?
– Нет, что ты! Натка, ты с ума сошла? Нет, конечно! Они все втихаря делали. Но санитары-то весь факультет обыскали. Им пришлось рассказать, да они и до этого много что знали. Так мой Стасик налил Василию после смены, тот все и выложил!
