– А я в высоких широтах, там нет таких широкоротых.
– А это на севере или на юге?
– И там, и там.
– Удивительно! А ты останешься здесь? Я тебе тростники окрестные покажу.
– Нет, мне нужно найти северные цветы.
– Да, – вздохнул Китя, – тут северных не найти, как ни лазай. А зачем они тебе?
И крачка рассказала про льдинку и про единорога. Но лучше бы она этого не делала, потому что за стеблями тростников скрывалась совсем не болотная птица.
– Ты меня поразила! – закачался на ходулях Китя. – Такая задача не каждому по клюву.
– Ну мне пора, – засобиралась Рина.
– Конечно-конечно, – завертел головой король тростников и плюхнул крючковатый клюв в воду. Достал рыбку и положил на кочку. – Это тебе на дорожку.
Рина не отказалась. И, угостившись, попрощалась.
– До свидания! – прокричала она, поднимаясь над болотом.
– Счастливо добраться до северных цветов! – помахал ей крылом Китя. – Залетай как-нибудь!
К нему тут же подлетели и встали на ходули красноклювый ябиру и египетская цапля.
– Кто это тут был?
– Полярная крачка.
– Вот это да! Откуда она тут?
И Китя пересказал только что услышанную историю про цветы, про единорога, про льдинку.
– А что это такое? – спросила цапля.
– Про льдинку говорят, – ответил китоглав загадкой, – помещается в теплицу – превращается в водицу.
– У нас тут сплошная теплица, – заметила египттянка.
– И немудрено, что льдинок нет, – заключил ябиру.
Тут Китя совсем сразил друзей своей подкованностью.
– Видите белые облака?
– Ну. Летят.
– А в Антарктиде такие облака лежат прямо на земле. И по ним можно ходить, но в валенках или на лыжах, – описал Китя снег.
Водные лыжи цапле и ябиру встречались тут.
– А что такое валенки? – поинтересовались птицы.
– Это платформа шерстяная, к ходулям приставная, – объяснил Китя на птичьем языке.
– Обувка такая?
– Да. Но нам носить её не грозит: размеров не найти.
– По мне так лучше шлёпанцы или босоножки, – дрыгнула ногой цапля, а не эти валенки.
– А я сандалии люблю, – признался ябиру, – по праздникам надеваю.
– А крачка в валенках прилетала?
– Нет, – ответил Китя, – в Антарктиде оставила, чтоб лететь не мешали.
Все трое посмотрели в небо, где среди облаков исчезала отважная птица, летящая на босу ногу.
Крачка не раз ещё останавливалась на встречавшихся в пути водоёмах. Наконец она добралась до цели: влетела в черту заветного города и закружилась над рекой. Река, в сравнении с Нилом, была неширокой, но и тут было хорошее место для отдыха. Перекусив местной рыбкой, полярница села на гранитную набережную. К ней тут же подлетел голубь.
– Привет, – проворковал он.
– Привет.
– Меня зовут Сизя. А ты Рина?
– Рина, – удивилась та.
– Я тебя помню, ты в прошлый год прилетала. Вы с чайкой Эльмирой по городу рассекали. Опять к ней в гости?
– Я хотела бы с ней встретиться, но сейчас мне в сад нужно. Я важным цветам должна передать особое задание.
– Тебе в Летний сад, что ли?
– Нет.
– В Александровский?
– Нет, в Ботанический?
– А, знаю.
– Покажи, где он, а то, я подзабыла.
– С удовольствием провожу. Там красивые и редкие цветы. Со всего света.
– Веди меня, мой невский лоцман! – улыбнулась крачка.
– Полетели!
И они снялись с места навстречу заветным цветам.
– Ты помнишь, где они? – залетая в Ботанический сад, спросил Сизя.
– Помню, вон там, – показала Рина клювом.
Птицы поменялись местами: теперь крачка повела голубя. Деревья за год прибавили листвы: распушились, и сверху обзор стал трудней. Сделав над садом круг, Рина увидела цветы, к которым отмахала полземли.
