Гераклея - страница 107

– Выбирай любое желание! Ни в чем не получишь отказа. А чтоб совсем уверилась ты, что твое исполню любое желание подземного Стикса в свидетели клятвы я призываю, а он и богам божество и острастка.

После того, как Олимпиец поклялся влагой стигийской, обрадованная царевна сказала:

– Я тебя к ложу Геры очень ревную! Если ты почтить меня хочешь, пусть в моем брачном покое огонь разольется эфирный, страсть пусть сверкнет из тучи зарницей – вот будет дар твой небесный, вот будет любви твоей знак! Муж мой, ты в полном божественном блеске, лик священный являя, нисходишь к опостылевшей Гере на ложе, освещая ее брачной своею зарницей! А к Семеле смертным крадешься, людям стыдясь на глаза показаться, и болтают открыто все горожане о нашем тайном союзе, на Семелу бранятся с ее смертным женишком малодушным. И правда, не знаю до сих пор я лика божественного олимпийца, смертный лишь предо мною – а ведь я богом должна разродиться!

Вынужденный священной клятвой исполнить просьбу возлюбленной, Зевс предстал перед ней как нетленная скала в бушующем пламени перунов, и смертная женщина, не выдержав жара небесного огня, вспыхнула и сгорела, как факел. Зевс успел спасти недоношенный в лоне матери плод, вложив его в свое бедро и доносил, когда же наступило время, произвел на свет Диониса.

Некоторые говорят, что Семелу Зевс нарочно погубил до родов, чтобы выносить и родить сына самому. Сын, рожденный не от бога и смертной женщины, но от двух бессмертных родителей, с самого рождения станет бессмертным, а не полубогом-героем. Так Зевс, как и в случае с Афиной, стал и отцом, и матерью Диониса, который со временем вознесся, как бог, на многохолмный Олимп.

Между тем, Майи пернатый посев посетил не только Креонта, но и Алкида. Он, будучи, для других совсем незаметным, появился перед ним в образе красивого, стройного длинноволосого юноши с петасом на голове и талариями на ногах, шутливо толкнул его своим кадуцеем крылатым, за короткие завитушки волос крепко сумел ухватить и на ухо тихо шепнул:

– Зевса истинный отпрыск, пасынок Геры безумно ревнивой! Радуйся брат и к встрече с родственниками готовься. Все мы, Олимпа насельники, завтра к тебе на свадьбу заявимся и будем иметь внешность вполне человечью. Некогда каждый из нас выбрал облик по собственному усмотрению, а впоследствии эти облики были закреплены за каждым непреложными Мойрами на века.

Алкид все еще до конца не верил, что он родной сын самого Тучегонителя Зевса и часто сам себе говорил:

– Мать говорит, что я родной сын самого Зевса, а Амфитрион – мой приемный родитель, но сам я этого точно знать не могу. Может ли кто-нибудь знать, от какого отца он родился?

Увидев и услышав Гермеса, Геракл открыл было рот, собираясь задать много разных вопросов, но вестник Зевеса, хитро подмигнув ему левым глазом и двинув бровями, прорезал воздух божественным телом, словно нетленным челном и, как дуновение ветра исчез, на золотых подошвах амвросиальных, а его смертный брат так с открытым ртом и остался.

Многие олимпийцы решили явиться на свадьбу Алкида по настоятельной просьбе великого Зевса не только, чтобы одарить его лучшего смертного сына божественными подарками, но и, чтобы попировать, ведь они это обожали. Подношение подарков жениху и невесте обычно производилось утром после вечернего свадебного пира и проводов новобрачных в спальню. Однако боги не собирались ночевать на земле и хотели после пира, песен и танцев вознестись на нетленный Олимп в свои во веки нерушимые атрии, с дверями, всегда открытыми настежь, к которым они очень привыкли.