Покойный граф устроил все так, чтобы выйти победителем, хотя и вложил оливковую ветвь мира в руки матери в надежде обезопасить сына.
Клара перевязала рукопись Алтеи лентой, поместив на самый верх листок со своими замечаниями. Алтея писала великолепно, однако была склонна пускаться в полемику, если тема или событие трогали ее за душу, но Кларе не составило труда исправить этот недочет.
Она как раз убирала рукопись в нижний ящик письменного стола, когда в библиотеку вошел Тео. Когда граф увидел сестру, его глаза вспыхнули гневом. Он подошел к стоявшим на столе графинам и налил себе бренди.
– Ты все испортила, – процедил он сквозь зубы. – Все шло замечательно до тех пор, пока ты его не оскорбила.
По возвращении домой Клара не виделась ни с братом, ни с бабушкой, и вот теперь Тео представилась возможность осыпать ее упреками. Только она этого не потерпит:
– Уверяю: если бы ты сказал о визите Страттона, я бы постаралась держаться подальше.
– Это идея бабушки, – ответил граф. – Вполне здравая, надо сказать.
– Папа никогда не одобрил бы ничего подобного. А если вы хотите восстановить дружеские отношения с этой семьей, то пусть именно они делают первый шаг.
Тео ухмыльнулся, глядя в свой стакан, потом посмотрел на сестру.
– В последние полгода ты не так уж часто ездила в Лондон. И не вращаешься в обществе, пока носишь траур. Ты ничего о нем не слышала, верно?
– В любом случае я не стала бы придавать большого значения слухам об этом человеке, поскольку он не имеет ко мне никакого отношения… ко всем нам. Так было со времен нашего деда, – заявила Клара, выросшая именно с таким отношением к семье своих врагов. Так что ее отцу – дорогому и любимому – не нужно было лишний раз пересказывать старую историю: ненависть и без того прочно поселилась в сердце его дочери.
– К сожалению, он не такой, как его отец и остальные родственники, – со вздохом заметил граф. – Этот человек… очень опасен.
Девушка рассмеялась.
– Мне он таким не показался.
Однако Клара кривила душой: от герцога ежесекундно исходила опасность, и ощущала это каждая клеточка ее тела.
Тео криво усмехнулся:
– Для женщин он опасности не представляет.
Клара пожала плечами, вполне согласная с этим утверждением.
– Видишь ли, он дуэлянт, – продолжал граф. – Убил двоих и тяжело ранил третьего. Во Франции. Одно неосторожное слово – и он тут же вызывает обидчика на дуэль. Причем дуэлей он никогда не отменяет. Поговаривают, будто бы он вернулся в Англию из-за требования французских властей покинуть их страну. – Тео залпом допил остатки бренди. – Он убийца, понимаешь?
При этих словах Тео, казалось, утратил присутствие духа. Плечи его безвольно опустились, брови сошлись на переносице, а взгляд был устремлен в пустоту.
Клара была на три года старше брата, он рос у нее на глазах, и сейчас она прекрасно понимала, что он боялся этого человека.
Встав из-за стола, она подошла к нему и тихо сказала:
– Сомневаюсь, что он вознамерился убить тебя, Тео. Ведь ссора между нашими семьями началась еще до твоего появления на свет.
– Но как лучше всего уладить дело? Пойми: одно неверное слово, один косой взгляд – и он получит основания…
– Ты слишком драматизируешь, – перебила Клара.
– Бабушка со мной согласна, – возразил граф. – Можешь насмехаться над моими доводами, но поведешь ли ты себя так же в ее присутствии?
Теперь объяснение, данное Страттоном своему визиту, обрело смысл, хотя Кларе оно по-прежнему казалось смехотворным. Видимо, смерть сына сказалась на бабушкином рассудке, коль скоро она усмотрела в герцоге реальную угрозу. Что же касается Тео… он проявлял храбрость лишь перед лицом мнимой опасности, а когда опасность становилась реальной, поджимал хвост.
