– Вам ничего не показалось в ней странным? Может быть, она вела себя как-то необычно?
– Нет, сэр. Она была доброй и дружелюбной, как всегда. Она дала мне несколько пенни, чтобы я выпил пинту пива в пабе, пока она будет на встрече с дамами.
Марк фыркнул.
– Конечно, она всегда баловала прислугу, – пробубнил он себе под нос.
– И после встречи вы отвезли ее домой? – спросил Саймон.
– Да, сэр.
– И никаких странных происшествий или инцидентов в этот день не было?
– Нет, сэр. Не было.
Глядя вниз на бумаги, которые держал, Саймон вздохнул сквозь стиснутые зубы. Никто не видел и не слышал ничего необычного. Его мать как будто растворилась в воздухе.
Джонстон прокашлялся, а Саймон поднял голову и взглянул на него. Тот вновь смотрел на Сару. Саймон увидел, как она ему ободряюще кивнула. Джонстон повернулся обратно к герцогу и уверенным голосом выпалил:
– Хотя… Была одна странность.
Саймон положил бумаги на стол и чуть наклонился вперед.
– И какая же?
– Только не в тот день, когда я возил ее светлость, а день или два спустя. Я видел и слышал нечто, что мне показалось необычным.
Он потер лоб, словно что-то вспоминая. В полной тишине все ждали, когда он продолжит.
Джонстон опять взглянул на Сару, будто спрашивая разрешения, и она снова кивнула ему.
– Был ранний вечер. Весь день до этого шел дождь, но к вечеру прекратился, и луна светила достаточно ярко. Я вывел одну из кобыл, чтобы немного потренировать ее. Когда я проходил мимо вдовьего дома, то заметил около него повозку, стоящую на подъездной дорожке. Я видел там повозки и раньше, конечно. Например, когда что-то доставляли ее светлости. Но эту телегу я видел впервые. И запряжены в нее были ослы, а не лошади. А в самой телеге была большая куча чего-то, – он поднял руки над головой, показывая высоту кучи, – я не могу сказать точно, чего именно. Мне показалось, что вся поклажа укрыта промокшими от дождя шерстяными одеялами, с которых стекала вода. Я не придал всему этому особого значения и поехал дальше. И вот, когда я уже миновал вдовий дом, то услышал это.
– Услышал что? – со вздохом спросил его Тео.
Джонстон сглотнул.
– Ну, сэр… Это был крик. Он доносился с верхнего этажа. Не могу точно сказать, из какого именно окна. Как будто герцогиня кричала на кого-то.
– Что именно она кричала? – спросил Сэм.
Джонстон смутился и даже немного покраснел.
– Я не мог расслышать все. Но, кажется, я слышал: «Дурак!» И: «Чертов идиот!» И еще: «Да как он смеет!» – Он снова сглотнул, и его адамово яблоко дернулось. – Ситуация получилась довольно неловкая, сэр. Я подумал, что герцогине совсем не понравится, что я подслушиваю. Ее частные разговоры меня ведь не касаются. Поэтому я повернул лошадь и ускакал.
– Тебе не показалось, что герцогиня была напугана? – спросил Сэм.
– Нет, сэр. Голос у нее был очень сердитый. Я даже и представить не мог, что леди может так злиться. Это звучало так, как будто она хочет чьей-то крови. Это правда… – сказал Джонстон и покраснел до кончиков ушей. – Я подумал, что она избивает кого-то из слуг.
Саймон решил, что Джонстон еще новый человек в Айронвуд-Парке и поэтому ему простительно делать такие предположения. Никто из старых слуг никогда бы не подумал такого о герцогине.
– Ты слышал еще что-нибудь? – спросил Сэм. – Может быть, еще чей-то голос?
– Нет. Только голос ее светлости. Или, – поправился он, – мне показалось, что это был ее голос. – Джонстон снова нахмурился. – Женщина кричала так громко и с такой злостью, что я не могу быть полностью уверен в том, что это была герцогиня.
