- Хочешь сказать, что все ещё невинна? - тихо спросил Ю-Вей, касаясь костяшками пальцев так бесстыже затвердевших сосков.
- Проверь.
- И проверю. Я ведь заплатил... верно?
На миг мне стало страшно. А вдруг он из тех особенных мужчин, которые получают удовольствие, причиняя боль? Не похоже, конечно, но мало ли...
- Чего испугалась, цветочек?
- Боли, - честно ответила я.
- Не обижу, буду нежным, - он притянул меня на свое колено, уверено прижимая к своему телу, так, что затылок лёг на его плечо. - Разве можно обижать таких нежных девочек? Слушай, а маски поменьше у тебя нет? Мешает ужасно!
- Боюсь, что нет, - хихикнула я.
- Купи. Денег дать?
- А ты болтун.
- Ещё какой! - согласился Ю-Вей, лаская пальцами мою грудь и мягко прихватывая соски.
Я заерзала, а он плотно обхватил левой рукой мою талию, не позволяя ускользнуть от острой ласки. Его зубы коснулись плеча. Я всхлипнула, дернувшись. Почему моё тело так реагирует на него?
Ах! Рука, отпустившая грудь, смело раздвигает мои колени, пальцы рисуют загадочные узоры на внутренней поверхности бедра. Я пытаюсь сдвинуть ноги в смятении, совершенно растерявшись.
- Нет, не смей, - гудит он мне в ухо и прикусывает мочку - почти больно. И сладко.
Пальцы его смело ныряют ниже, так уверено и властно. И нежно. Язык ласкает шею, плечо. Руки – там, где сейчас пылает самый настоящий огонь. Я выгибаюсь с жалобным стоном, забывая о том, зачем пришла. Невероятный!
Его пальцы дерзко вторгаются в мое лоно, гладят, ласкают… я уже не понимаю, что он со мной делает, только извиваюсь и поскуливаю от острых ударов удовольствия. Вторая его рука терзает грудь, в ягодицы упирается явственное свидетельство его неравнодушия. Так… невозможно прекрасно! Он везде. Его много. Руки, губы, острые зубы на моем плече. Движения пальцев всё быстрее, всё настойчивее. Ю-Вей тяжело дышит мне в ухо. И словно огненной вспышкой по телу разливается сладкая истома и слабость. Что же это? Неужели то самое – высшее удовольствие, излияние женской энергии? Но… так нельзя! Мужчина не должен! А как же он сам?
Взлетаю, оказавшись вдруг на кровати, жмурясь. Значит, еще не всё! Мне и страшно до одури, и очень хочется познать его до конца. Он опускается на меня, но не спешит. Вместо рук ощущаю его горячее копье. Очень горячее и очень большое. Слишком большое для меня, наверное. Но он толкается раз, другой… пока не больно. Приятно, даже очень. Словно всё так, как и должно быть. Раздвигаю ноги шире, позволяя проникнуть еще глубже. Ю-Вей очень осторожно, очень медленно проникает в меня. Растягивает, наполняет. Я прикусываю ладонь, чтобы не взвыть от боли. Ох, это кошмар какой-то! Пусть он прекратит, я больше не хочу! Из глаз ручьем текут слезы.
Он замирает, тяжело дыша. Понимает, кажется, что я вся под ним сжалась в комок.
- Прости, по-другому не получится, - хрипло шепчет он. И делает еще одно движение бедрами.
Боль затихает – не до конца, но все же не такая острая. А Ю-Вей вдруг отстраняется и встает с постели.
- Лежи, не шевелись, - командует он, а потом вдруг прикасается там, где саднит и печет, прохладной влажной тряпочкой. – Больно? Очень?
- Терпимо, - вру я. – Что ты делаешь? Почему остановился?
- Тебе было неприятно. Я так не могу.
- Что, ты за это заплатил пять тысяч риссов? Чтобы вот так глупо…
- Выходит, за это, - усмехается он, укутывая меня в одеяло. – Забавно. Ты – первая девственница в моей жизни. Надеюсь – последняя. Больше я на это не поведусь. Ты вся дрожишь, Виро. Еще больно?
