Несмотря на просьбы, учитель ни разу не разрешил Славке пострелять из лука. Зато он заставлял ученика на каждом привале по десять раз натягивать веревочную тетиву его детского лука. Привалы из-за того же Славки приходилось делать часто, а шли они теперь намного медленнее, чем вдвоем.
Все трое не раз обсуждали, что можно рассказывать купцам, крестьянам и стражникам, как они могли бы жить до встречи и прочее. Как ни смешно, Андрюшке приходилось объяснять ученику назначение самых элементарных вещей, вроде плуга, коромысла, колодезного журавля или серпа.
Особенно туго ему пришлось, объясняя работу угольщика. Странно ведь, если тот, кто называет себя сыном угольщика, понятия не имеет о его работе. Скажет, например, что за день можно уголь получить, и все – попался. Хорошо, что на пути один угольщик как раз занимался своим ремеслом. Издалека, прячась за деревьями, Славка долго рассматривал, что и как он делает.
Благодаря заботе Люси, то есть Лешки в мужском облике, Славка с первого же дня обматывал руки тряпками. Руки все равно растер, но не настолько сильно, чтобы еще из-за этого отставать. Что и говорить, учиться лазить по деревьям с такими руками слишком опасно. Это оставили на потом. Хорошо хоть, что перепрыгивать узкие ручейки с помощью посоха или веревки он еще в первый день научился.
Одним дождливым днем около полудня промокшие беглецы зашли в придорожную деревню, чтобы купить хлеба. Они уже вышли со двора и как раз подходили к крайнему дому, когда из леса навстречу выехал патруль. Их разделяло небольшое поле, покрытое лужами. Андрей быстро оценил ситуацию и молча продолжил идти вперед по узкой тропинке на обочине.
Подъехав ближе, солдаты остановились и строго приказали поднять руки. Один спешился, чтобы обыскать путников. В котомке у Андрея оказалось всего две беличьих шкурки да хлеб. У Лешки – полные карманы прошлогодней рябины. У Славки – пять золотых. Хорошо, что Люся сразу догадалась спрятать в дупле дорогой кошелек, а монеты просто положить в карман.
Командир патруля с довольной улыбкой подбросил монеты на руке, сунул в сумку у своего седла и объявил: «Вы арестованы». Без лишних разговоров всем троим связали руки и повели по дороге.
Дождик едва моросил. Слабое препятствие для любопытства. Почувствовав себя в безопасности, крестьяне высыпали на улицу, обсуждая происшествие. Один рассказывал, что своими глазами золото видел. Другие удивлялись, зачем с такими деньгами по лесу бродить. Третьи расспрашивали соседа, который им хлеб продал.
Без посоха, да еще и со связанными руками, идти тяжело. Два часа шли. Каждому успело прийти множество мыслей, одна мрачнее другой. Слова Андрея вспоминались не раз: «Не пытайтесь бежать от стражи. Пеший от конного не убежит, а стрелы у солдат не для красоты».
Сквозь ветки с начавшими распускаться почками Андрюшка разглядел замок местного барона. Там тоже издали заметили пленников. Как только они подошли к воротам, начальник караула передал приказ сразу вести их к господину.
Пленников привели в зал с длинным столом, за которым сидело всего трое: хозяин во главе стола, его жена по правую руку и пятнадцатилетняя дочка по левую. Семья уже заканчивала трапезу.
Судя по виду, барон не привык отказывать себе в еде. Он сидел в широким кресле, а перед ним стоял десяток полупустых тарелок и подносов с разными кушаньями. Ничего изысканного, все местное: жареные куропатки, маленькие соленые огурчики, моченые яблоки, суп, жареная рыба и так далее. Жена и дочка съели понемногу и продолжали сидеть за столом лишь из вежливости.
