До отъезда у меня оставался один день, в течение которого я планировала привести в порядок дела, оставляемые на попечение Горчакова. Запереть двери, отключить телефон и не отзываться на крики из коридора.
Вывалив из сейфа на стол дела, я приуныла. Почти по каждому делу, а не только по тем, что были на выходе, напрашивались какие-то срочные мероприятия. Не выдержав, я постучала в стенку Горчакову. Так и есть: сначала из соседнего кабинета простучали по коридору Зоины каблучки, потом появился верный друг. Я это оценила по достоинству.
– Маш, ну ты что, насовсем уезжаешь? Нет. А за неделю ничего страшного не случится. Ну вот по этому делу я все сделаю, отправлю отдельное поручение и съезжу в тюрьму, возьму образцы слюны. А вот это вполне может полежать, не соскучится.
Лешка ловко рассортировал дела на большую и маленькую кучки; с маленькой он готов был поработать, а большая оставалась ждать моего возвращения. Я вздохнула. Никому не нужны мои дела, придется им, бедненьким, ждать меня.
– Правильно, Машка. Да, кстати, что насчет материала по жене Масловского?
– А что насчет материала?
– Шеф мне велел написать постановление об отказе в возбуждении дела…
– Велел – пиши. – Я повернулась к Горчакову спиной.
– Смешно получается: ты проверку проводила, а я постановление выношу.
Я молчала. Лешка продолжил:
– Я напишу постановление от твоего имени?
– Леша, делай что хочешь.
– О'кей. – Лешка помолчал. – А ты решила, кто тебя в аэропорт повезет?
– Нет еще.
– Правильно. – Лешка елейно покивал головой. – Я тебя знаю, ты это начнешь решать завтра утром, за полчаса до выхода, и в итоге поедешь на автобусе. А потом опоздаешь на самолет. И мы с Зоей останемся без ключей.
– Вот-вот. Мои ключи тебя волнуют, а вовсе не то, что я опоздаю на самолет.
– Какая разница? Даю бесплатный совет: позвони Кораблеву. Они все равно все за штатом, делать им не хрен, пусть Леня поработает извозчиком.
А что, это была хорошая идея. У меня мелькнул было в качестве возможной кандидатуры Старосельцев, но с его машинкой в любой момент могло случиться что-то непредвиденное, а я не могла рисковать. А кораблевский транспорт, надо отдать должное хозяину, содержался в идеальном порядке, как по ходовой части, так и по части внешнего вида, не стыдно приехать в Пулково-2.
Я тянуть не стала, набрала телефонный номер Кораблева в отделе РУБОПа, и он тут же откликнулся.
– Слышал, слышал, что вы, Мария Сергеевна, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, опять отлыниваете, да еще и за границу за государственный счет…
– Леня, за счет Организации Объединенных Наций.
– Какая разница?! А здесь за вас несчастный Горчаков паши?
– Да уж, он такой несчастный. А сколько я за него пахала?
– Ой, ну что ж вы такая мелочная? Отдежурили раз за парня, теперь всю жизнь его попрекать будете?
– Лень, я вообще-то звоню с просьбой, – попыталась я сменить тему.
– Ну конечно, вы ж не позвоните, не спросите: как здоровье, старик, как дела у тебя?
– Прости, Лень. Как здоровье?
– Да уж поздоровее вас, не жалуюсь. Короче, Мария Сергеевна, чего надо? Не тяните кота за хвост, говорите прямо, а то – «как здоровье», у-тю-тю, сю-сю-сю, тьфу!
Я высказала свою просьбу, и Леня заметно обрадовался.
– Наконец-то и от вас, Мария Сергеевна, будет какая-то польза обществу. Посылочку друзьям моим передадите?
– Надо же, у тебя друзья в Англии? – удивилась я.
